Избранный народом Хозяин остался очень доволен результатами своей государственной деятельности. Грозя новостаровцам пальцем, он долго говорил об успехах реформы на примере их родного села, о просторе для частной инициативы и еще более светлых перспективах. Но закончил как-то странно: «…а налоги платить надо».
И сразу же после этой загадочной фразы вознесся в небеса вместе с сопровождающими его лицами и другими частями тела.
Долго еще в деревне стоял запах паленого, долго еще волновались охрипшие собаки и зажимали носы новостаровцы. У многих и на следующий день в горле першило.
— Ну, мужики, теперь держись, — запаниковал подозрительный Дюбель, — теперь обложат, как медведя в берлоге. Черт его принес! Подальше от царей — голова целей…
Едва распрощалась Новостаровка с бандитами и начальством — новые гости.
— Гражданин Неляляев? Тритон Охломоныч?
Красивое слово «гражданин», да отчего-то мало кто его любит. Скажут, как ведро холодной воды выльют. Пусть уж — господин. Хотя… Господин мужик в фуфайке… Нет, «товарищ» как-то проще. А лучше совсем без титулов: Тритон Охломонович. Можно добавить — уважаемый. А можно и не добавлять. Дело не в обращении, а в том, кто к тебе обращается.
Перед Охломонычем стояли три штатских человека, одетых и причесанных без изъяна. Три близнеца, если не брать во внимание их харизмы, а смотреть со спины. Харизмы непохожие, а выражения одинаковые: глаза холодные, недоверчивые, прищуренные, рты, как бритвой прорезаны, между бровей складки. Над головами одинаковые черные нимбики. С колечко сигаретного дыма. Но плотные. Такие мужики в витринах стоят. Только те, что в витринах, не такие коренастые и толстошеие, да и глаза у них не такие стеклянные.
Нет, лучше чтобы такие аккуратные люди вообще о тебе не знали. Ничего хорошего, если они к тебе обращаются. Особенно если вежливо. Вроде и не виноват, а хочется оправдаться. В первую же норку юркнуть и не шуршать.
— Ознакомьтесь, — протянул один из близнецов бумагу.
Бумага была такая белая, с такой четкой и большой печатью, с такой яростной, молниеподобной подписью, что Охломоныч на некоторое время лишился навыков чтения. Буковки, как букашки, зашевелились, забегали.
— Чего тут такое?
— Нам поручено изъять вашу иномарку.
— Чего ради?
— Ради государственной безопасности.
Есть такие четкие формулировки, против которых трудно вот так сразу что-то возразить, как бы глупо они ни звучали. Особенно убедительны нелепости из уст таких аккуратных ребят со стриженными под ежа крепкими затылками.
