— Мне пора вернуться к делам, — сказал Йозеф, вставая.
О, неужели он такой старательный?
— Обязанности положено выполнять, вот и все. — С этими словами Йозеф удалился.
В конторе его встретило зримо-незримое явление — часы-реклама. Он сел за стол и занялся корреспонденцией. Пришел почтальон с уведомлением о наложенном платеже; сумма была незначительная, и Йозеф расплатился из своего кармана. Потом он составил несколько писем касательно часов-рекламы. Чего только не приходится делать ради этих часов!
«Ну точь-в-точь маленький или даже большой ребенок, эти часы, — думал помощник. — Строптивый ребенок, который день и ночь нуждается в самоотверженном уходе и даже «спасибо» за это не скажет. А успешно ли, по правде говоря, продвигается начинание, растет ли ребенок? Не так уж это и важно. Изобретатель любит собственные изобретения, вот и Тоблер прикипел душой к своему детищу. Но что думают о его замысле другие люди? Замысел должен захватывать, должен ошеломлять, иначе его трудно осуществить. Что до меня, я твердо верю в возможность его реализации, и верю потому, что это мой долг, ведь мне за это платят. Кстати, любопытно, как обстоит с моим жалованьем?»
В самом деле, по этому пункту пока не было достигнуто никакой договоренности.
До воскресенья все шло спокойно. Да и что могло произойти? Йозеф был исполнителен и старался держаться бодро-весело. Да и с какой стати было особенно унывать, ведь пока все у него ладилось. На военной-то службе его тоже не баловали. День ото дня он глубже и глубже вникал в суть часов-рекламы и полагал уже, что полностью разобрался в них. Правда, два векселя на четыреста франков каждый еще не оплачены — ну и что? Срок оплаты отодвинули на месяц, только и всего; Йозефу было даже весьма приятно с разрешения патрона написать держателю обоих этих векселей: «Прошу Вас, наберитесь еще немного терпения. С финансовым обеспечением моих патентов вышла маленькая задержка. В самое ближайшее время я получу возможность погасить существующие задолженности».
Ему пришлось составить не одно такое письмо, и он радовался той легкости, с какой сумел овладеть стилем коммерческой переписки.
В деревне он уже изучил каждый второй закоулок и на почту всякий раз шел с огромным удовольствием. Было два пути: один вдоль озера, по широкому тракту, второй — через холм, мимо фруктовых садов и крестьянских усадеб. Обыкновенно он отдавал предпочтение второму. И не видел во всем этом никаких сложностей.
