Словоохотливые хозяева предоставили ему достаточно времени для сомнений. В округе, наверно, водились другие черные псы с торчащими ушами. Возбуждение улеглось, он собирался распрощаться. В это время один из троицы оторвался от группы и направился в сторону людей. Неуклюжий, щенок приблизился, обнюхал всех по очереди и задержался у его ног. На носке его пыльного ботинка появилось мокрое пятнышко от прикосновения мордашки. Хозяева в один голос сказали, что щенок выразил свое предпочтение.
Он присел на корточки, взял щенка двумя руками под передние лапки и осторожно поднял. На открывшемся нежном брюшке обнаружилось яркое белое пятно размером с монетку и принадлежности сучки. Он видел, что его руки не причиняют ей, забавно вертящей головой, никакого неудобства. Он опустил ее на землю и освободил из рук. Она не замедлила опять расположиться прямо у его ног и принялась нюхать и лизать раскрытую перед ней ладонь. Он поглаживал в ответ мягкую шерстку, не в силах противиться зарождающемуся в его сердце чувству к этому маленькому существу.
Хозяева очень обрадовались его решению. Последовало обсуждение, как лучше понести нежный груз. В результате он завернул щенка в кусок предложенной хозяевами материи, осторожно положил его к себе за пазуху и направился домой. По дороге щенок пригрелся и заснул. Он шел аккуратно, стараясь не потревожить свою ношу.
Место в углу, неподалеку от печки, казалось самым подходящим. Он постелил там кусок материи и поставил на него новую обитательницу хижины. После небольшой паузы щенок принялся исследовать незнакомые просторы. Они незаметно потратили день друг на друга. Он придумал ей имя, наблюдая за ужином, как, напоенная и накормленная, она безмятежно спит на полу, открыв свое отмеченное ярким белым пятном брюшко.
* * *
Разговор, откладываемый им уже несколько раз, проходил, против ожидания, нетрудно. В очередной раз он отдал должное уму и прямоте Солдата и напомнил себе, почему тот остается одним из самых его близких друзей. Они сидели за вечерним столом. На скорую руку приготовленный ужин состоял из вареного мяса и ранних овощей, привезенных Солдатом, свежего хлеба из местной пекарни и большой бутылки вина. Завершающийся весенний день принес ощущение легкости и возбуждения. Они без задержки наполняли бокалы и не стеснялись в выражениях.
Солдат не скрывал, что потерял покой после их совместного восхождения. Откинувшись на спинку жесткого стула, он энергично и не скупясь на комплименты объяснял свое состояние. Быстрота и манера, в которой был преодолен длинный и сложный маршрут, возбудили в нем сильные чувства. Солдат не мог не загореться желанием пройти этот маршрут в одиночку и, по крайней мере, с той же легкостью. По его словам, он не помнил, когда в последний раз хотел что-нибудь так же сильно, и все это время готовился к восхождению по стене. Только человек хорошо знающий Солдата мог оценить прозвучавшее в тот вечер признание.
