Интересно, что бы произошло, если бы он так и сделал, как бы это разодетое благовоспитанное общество отреагировало на его заявление? Фрэнк чувствовал, что его поняла бы только Хельга.
«А правильно ли мое предположение?» — сразу же задал он себе вопрос. Почему вдруг она должна понять его? Что она знает о нищете, о голоде, об исковерканных душах тех, с кем он жил?
Дамы покинули столовую, а мужчины принялись обсуждать серьезные финансовые проблемы. Впрочем, беседы их длились недолго, и вскоре они переместились за ломберные столики.
Фрэнк выиграл. Ему повезло, так как его партнер, престарелый джентльмен, заявил, что желает идти спать. Было уже двенадцать, и Фрэнк имел полное право отказаться от следующего роббера[2] без ущерба для других игроков. Он решил воспользоваться случаем и закончил игру.
Прежде чем подняться наверх, он вышел в сад, чтобы подышать свежим воздухом. В лесу ухала сова, из соседнего флигеля раздавались приглушенные звуки пианино. Все вокруг дышало покоем.
Фрэнк пересек лужайку и повернулся лицом к дому. Лишь помещения первого этажа были залиты светом. На верхних этажах царил мрак. Внезапно в одном из окон он увидел движение и понял, что кто-то наблюдает за ним.
Он знал, кто это — именно из этого окна сегодня днем Хельга звала Эдит. Он видел лишь серую фигуру, сливавшуюся с темнотой, и все же сердцем чувствовал, что это она.
Фрэнк медленно приблизился к дому и остановился под окном.
— Хельга, — тихо окликнул он.
Хельга выглянула не сразу. Фрэнк догадался, что она колеблется.
Наконец раздался ее голос:
— Как ты узнал, что это я?
— Объяснить?
— Ш-ш! — прошептала она. — Нас могут услышать.
— Тогда я поднимусь к тебе и объясню, — предложил он.
— Нет, нет, нельзя, — поспешно возразила Хельга.
— Почему? — с вызовом произнес Фрэнк и решительно направился к входной двери.
Зайдя внутрь, он в мгновение ока преодолел первый пролет лестницы, по дороге пожелав спокойной ночи усталому лакею, направлявшемуся в гостиную.
На первой площадке лестница расходилась на две, которые вели в разные крылья дома. Но Фрэнк знал, куда идти. Быстро взбежав по покрытым толстым ковром ступенькам, он оказался в коридоре. Для него не составило труда догадаться, какая из трех дверей вела в комнату, окна которой выходили на лужайку.
Поколебавшись несколько секунд, он повернул ручку. А вдруг дверь заперта, промелькнуло у него в голове. А вдруг Хельга, испуганная, дрожащая от страха, забаррикадировалась с той стороны?
