Правда, те, кому доводилось тогда повстречать полковника, замечали, что глаза у него светятся коварством, а в голосе звучит что-то странное, наводящее на мысль о нечистых намерениях; и собеседник старался побыстрее закончить разговор, словно опасался, что Проколо причинит ему неизвестно какой вред.
Нехорошая мысль, прицепившаяся к полковнику, в конце концов заставила его проговориться и в открытую заявить о своем желании. Кое-кто, кого мы не можем назвать здесь по имени, но чья честность не вызывает сомнений, услышал разговор, происходивший 23 июня возле дома между Проколо и ветром Маттео.
— Сегодня ночью мне приснилось, — сказал полковник, — будто Бенвенуто умер.
— Ну, не такой уж это нелепый сон, — заметил ветер. — Бенвенуто хрупкий и болезненный мальчик.
— Мне приснилось, будто Бенвенуто умер, — продолжал Проколо, — и я стал хозяином его леса.
Ветер ничего не ответил.
— И я стал хозяином всего его леса, — повторил полковник спустя мгновенье.
— Скажи уж лучше прямо, — не выдержал Маттео. — Ты что, хочешь попросить меня погубить его?
Полковник молчал.
— Если дело стало только за этим, — прибавил ветер, — то для меня такое задание — пустяк, справлюсь в два счета. Заодно потренируюсь. Какой-нибудь хороший ураганчик в подходящий момент… верно, полковник? И все шито-крыто, никто ничего не заподозрит.
— Да, — ответил Проколо, — ты ведь дал мне клятву верности.
Пансион, в котором учился Бенвенуто, находился примерно в восьми километрах от Нижнего Дола, по дороге в горы. Чуть выше начиналась полоса хвойных деревьев, а до Старого Леса оставалось еще порядка километра.
24 июня во втором часу дня Бенвенуто, воспользовавшись перерывом между занятиями, отправился в лес — зачем, нам неизвестно, — и как раз тогда его настиг ветер Маттео.
Внезапно мальчик почувствовал, что против него восстала какая-то грозная, неведомая сила. Он упал в траву, прижался к земле. Потом встал, испуганный, и, задыхаясь от страха, со всех ног побежал обратно к пансиону.
Он бы охотно позвал на помощь товарищей, если бы они так часто не высмеивали его, дразня доходягой и слабаком; сейчас они уж точно застыдили бы Бенвенуто.
Пансион был недалеко, однако Бенвенуто никак не удавалось добраться до него. Маттео налетал то с одного бока, то с другого, и мальчик все время был вынужден отклоняться от цели. Он не мог взять в толк, что же, собственно, происходит, и лишь продолжал бежать с отчаянным упорством.
Под натиском ветра Бенвенуто отнесло в сторону от пансиона, он спустился в широкую ложбину, поросшую травой, то и дело припадая к земле. Место было совсем безлюдным — именно такое и подыскивал Маттео; никаких свидетелей, то, что надо. Вот и подвернулся случай навсегда избавиться от мальчишки.
