К сожалению, Дагласс тоже это услышал. Он обернулся к нам, и я, пытаясь его отвлечь, шагнула вперед. Надо сказать, это был хитроумный и смелый ход — я сделала его, повинуясь слепому порыву, но при виде пистолета внутри меня будто что-то оборвалось. Я тут же пожалела о своем порыве, но раз уж проявила инициативу, мне ничего не оставалось делать, как импровизировать дальше, надеясь, что кто-нибудь за моей спиной сообразит набрать телефон службы спасения.
— Мистер Дагласс, давайте сначала все обсудим.
— Какого черта! Ты кто такая?
— Нейтральная сторона. Так сказать, незаинтересованная.
— Тогда вали отсюда. Быстро! Я здесь по делу.
Я почувствовала плечо Линдси. Это меня поразило, но я была ей благодарна.
— Мистер Дагласс, любые ваши претензии…
Он не дал ей закончить:
— Мои претензии?! А как насчет моей работы? Моей жизни? Совет директоров хочет теперь от меня избавиться. И все потому, что я, дурак, вас послушал! — Он слегка дернул пистолетом, и я краем глаза увидела, что теперь под прицелом оказалась страшно побледневшая Венди.
— Но кампания идет успешно, — мягко возразила Линдси.
— Вот только совету директоров она не нравится. Они сомневаются в моих моральных устоях. А вы клялись, что результат будет отличный!
— Так оно и есть. Объемы продаж выросли, — это сказала Гвен Линкольн, появившись в дверях, невероятно хладнокровная и собранная, но такая одинокая. Я, конечно, не ожидала группы захвата, но сейчас кто-нибудь в форме оказался бы весьма кстати, пусть даже охранники, дежурившие внизу.
Дагласс обернулся к ней:
— Какая разница, если это уже будет не моя компания!
И тут случилось немыслимое: мы с Линдси переглянулись и одновременно прыгнули на Дагласса, как будто отрабатывали этот прием часами. Я метила в верхнюю часть и руки, она — несколько ниже, втроем мы с такой силой грохнулись на каменный пол, что я могла остаться без нижней челюсти. Мы катились по отполированному камню, пока Дагласс не ударился головой об угол двери как раз у ног Гвен. Я услыхала, как пистолет отлетел в сторону, как кричали женщины вокруг, как стучала кровь у меня в ушах. Но больше всего меня поразил нервный смешок Линдси. Я не подхватила его только потому, что какое-то время не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Кэссиди позвонила в ту минуту, когда я сидела за столом напротив неулыбчивого следователя полиции. У меня перестали трястись руки, да и вообще в эту минуту уже не было того хаоса, который царил в зале, когда прибыла полиция: тогда из раны в лысине у Дагласса струилась кровь; Гарем выл на все лады; Венди, потрясенная тем, что подняла с пола пистолет, часто-часто дышала, а Гвен пыталась внушить нам, что ничего страшного не произошло.
