Десятое. Что значит, "отказываюсь!"? Несолидно это! Несолидно! Ты поосторожнее с таким жесткими заявлениями - у нас, у эльфов (ну, уж, прости, какие есть! других эльфов у меня для тебя, знаешь ли, нет!), такое не принято!
Одиннадцатое. Будешь-будешь! А я сказал - будешь! А вот врать не надо! Нет у тебя девушки, перед которой у тебя дома были бы обязательства! Откуда? Я много чего знаю!
Двенадцатое. Да ты не расстраивайся так... хм... Ну, не расстраивайся, сынок! Сейчас, погоди... Хоть и не в наших традициях - тут у меня коньячок есть, я тебе в чай капну! Вот, выпей. Так. Так. Так... молодец! Кхм... из горла-то как-то некрасиво получается... Ну, ладно, чаем хоть запей.
Тринадцатое. О чем я... Ах, да! Я что хочу сказать - ты не расстраивайся: ты вообще в курсе, что по нашим законам разрешена полигамия? Нет, ты не понял, я не предлагаю Изуми завести второго мужа, а первого оставить! Что? У меня? Причем тут я - речь о тебе, сынок! Ну, одна, ну и что! Зато самая-самая! А-а-а, вот ты о чем: по вашим законам - не разрешено... Ты, когда сюда заходил, изречение напротив входа видел? Ну, вот и думай!
***
Через пять минут налетели "зеленые кимоно" - девушки-прислужницы - Олега буквально вытряхнули из его хакамы. Минута - и вот он уже в парадном облачении со смешным белым бумбончиком на пузе и веером - в руке. Изуми, пребывающую в каком-то ошарашенном ступоре, заканчивали оборачивать во что-то белоеснежное. На остроухую голову девушки водрузили какую-то белую конструкцию, вышедшую из-под руки сумасшедшего тополога. Ну и фата - куда ж без нее! - мечта любой соплюшки любой расы, любой нации.
На блиц-обручении присутствовала только чета Окаждима, священник с помощником и... молодожены. Заметив летающие диски видеосистем, Олег привел лицо в порядок и достойно выстоял всю церемонию - архив клана, с ним не шутят.
И похвалил себя за сдержанность: исключительно-торжественное выполнение поклонов ушастыми, которые встретились им по пути в его домик, свидетельствовало о том, что трансляция действа шла на всю резиденцию.
Действительно, церемония оказалась коротенькой: священник десяток минут что-то завывал (синтоистского священника-эльфа когда-нибудь видели? Считайте, ваша жизнь прошла напрасно), мама Изуми - Саори Окаджима - пустила скупую слезу по холеному личику, а физиономия Такаши приняло вовсе уж лисье выражение, как у одного характерного персонажа... еще б ему белое хаори с цифрой пять. Или два?
