Поэт “Гавейна!’ осовременивает прошлое, что характерно для искусства Средних веков. Например, замок Бертилака с башенками и шпилями построен, как явствует из описания в “Сэре Гавейне”, в соответствии с последними достижениями архитектурного дизайна XIV в. Подробно описанное голубое одеяние Гавейна, в которое он облачается в новогодний вечер в замке Бертилака, соответствует, как было установлено некоторыми исследователями[112], одеянию рыцарей Ордена подвязки. Но, по сравнению с другими средневековыми описаниями, зачастую ограничивающимися простым перечислением, описания поэта “Гавейна” поражают не только точностью деталей. Так, например, при изображении пиров он ухитряется передать их атмосферу за счет концентрации внимания на звуках, раздающихся в зале. Кроме того, он передает значимость пира не только как развлекательного события, но и как социального акта, ритуала, символизирующего те силы, которые определяют единство общества. Пир должен быть организован надлежащим образом, в соответствии с заведенным исстари порядком: блюда должны подаваться в строго определенное время, социальное положение гостей должно быть отражено в их положении за столом (поэтому в Камелоте — столице королевства Артура — рыцари сидят не за Круглым столом, а за несколькими прямоугольными, стол же Артура стоит на возвышении в торце зала) и т.д. Знание придворной жизни у поэта “Гавейна” не ограничивается такими внешними ее проявлениями, как убранство интерьера, гардероб, пиры и охота. Оно отражает и более утонченную область повседневного общения, охватывая те ценности, которыми это общение определялось, — положения куртуазного кодекса. Поэт “Гавейна” был придворным, писавшим для придворных и разделявшим их вкусы, интересы и представления о жизни.
Одной из характерных особенностей аллитерационных поэм является их направленность в большей степени на слушателей, чем на читателей. С одной стороны, это проявление древней поэтической традиции, которая была именно устной. Кроме того, аллитерационные поэмы предназначались в основном для развлечения группы придворных, а не для индивидуального восприятия. Ориентированность на слушателя и обусловленная диалектом территориальная ограниченность бытования аллитерационных поэм привели к тому, что большинство из них дошло до нас в одном или двух списках.
Списки аллитерационных поэм не были особо распространены за пределами северо-западных территорий, где они создавались, и вряд ли имели хождение в Лондоне, который был центром по переписыванию в том числе и литературных произведений. Исключение составляют лишь “Петр Пахарь”, который сохранился более чем в пятидесяти манускриптах, и “Осада Иерусалима” — в восьми. Ленгленд значительную часть жизни прожил в Лондоне, что сделало язык его поэзии более доступным для жителей юга Англии; кроме того, “Петр” был популярен среди самых широких масс общества. Распространению “Осады” способствовал, вероятно, популярный религиозный сюжет.
