Мне пришлось трижды постучать в дверь, прежде чем Франческо, пробормотав что-то неразборчивое, открыл дверь. Он стоял в одних трусах и черной майке.
Снова усевшись на кровать, он молча просидел пару минут, полуприкрыв глаза, как будто искал что-то на полу. Потом постепенно начал приходить в себя. Выглядел он так, словно два дня путешествовал в товарном вагоне. Наконец, тряхнув головой, он посмотрел на меня.
— Как все прошло? — спросил я.
— Наша Анджелика — маленькая проказница. Настоящая акробатка в постели. Может, на днях и тебе устроит цирк.
Его слова меня неприятно резанули, но я не успел понять почему. Он уже разработал план действий на ближайшие дни. Вечером мы забираем Анджелику с работы и едем к морю, на юг. Доберемся на рассвете — это лучшее время суток. Искупаемся, пока на пляже никого нет, а потом двинем в пансион к ее друзьям. У них и ресторан есть, и там мы переночуем — у Анджелики завтра выходной.
Программа мне понравилась, хоть Франческо и не интересовало мое мнение. Он просто сообщил мне о своем решении. Как всегда.
— Не забудь взять карты.
Бросив последнюю реплику, он повернулся ко мне спиной и улегся поудобнее, собираясь снова заснуть.
Я не стал требовать объяснений.
Мы выехали из Валенсии в четыре утра. По улицам все еще гулял народ. Забрали Анджелику в баре, заехали к ней домой за вещами и тронулись в путь.
Я сел за руль, Анджелика — рядом со мной, а Франческо сзади.
Выехать в столь ранний час — значит отправиться навстречу первозданной красоте вселенной. Мы покидали город на исходе ночи, когда ее поклонники расходятся по домам. Дул прохладный ветер, мы опустили стекла и выключили кондиционер. Еще не рассвело, и, тихонько переговариваясь, мы поджидали первых лучей восходящего солнца.
Мне было хорошо. Я проспал до вечера и встал, когда уже стемнело.
Плохое настроение растворилось во мраке ночи. Энергия била во мне ключом, я жаждал новых приключений. И Франческо было хорошо. Прежде чем уйти из номера, он выкинул кое-что странное.
— Ты мне друг? — спросил он уже в дверях. Я медлил с ответом, думая, что он шутит.
— Ты мне друг? — повторил он, и в его тоне я уловил что-то необычное, что-то серьезное, почти отчаянное.
— Что за дурацкий вопрос? Конечно, я тебе друг!
Он кивнул в знак согласия головой и несколько секунд не спускал с меня глаз. А потом обнял. С силой прижал к себе, а я безвольно застыл в его объятиях, не зная, что предпринять.
— А теперь нам пора, дружище. Ты взял карты?
