Я обернулся на голос: слева от меня стоял толстячок. Он направлялся ко мне широко улыбаясь (я заметил, что он стоял перед стеллажом учебных пособий), и, пока он приближался, я узнал его.
Мастропаскуа. В средней школе мы учились в одном классе.
Весь класс единодушно и единогласно признал его непроходимым тупицей. Но и в последних учениках он не значился — занимаясь по восемь часов в день с упорством мула, он в конце концов вытягивал на «удовлетворительно» по всем предметам.
Мы с ним никогда не дружили. За три года обменялись от силы тремя десятками слов — в основном во время субботнего футбола.
Я ни разу не встречал его после выпускных экзаменов.
Он подошел и обнял меня.
— Чиприани, — сердечно повторил он. Как будто хотел сказать: «Наконец-то я нашел тебя, мой старый друг».
Продержав меня несколько секунд в объятиях, — я молил Бога, чтобы никто из знакомых не вошел и не увидел эту сцену, — Мастропаскуа отпустил меня.
— Рад видеть тебя, Чиприани.
Я услышал свой голос:
— Я тоже рад, Мастропаскуа. Как дела?
— Все хорошо, задница прикрыта.
«Задница прикрыта»… Мы использовали это выражение в школе. Мастропаскуа не слишком обновил свой лексикон.
— А как твоя задница, прикрыта?
Мне вспомнились наши словечки тех лет. Перейдя в гимназию, я моментально забыл тот жаргон. А Мастропаскуа, судя по всему, нет. Наверное, он бережно хранил его, как особый язык — мертвый, но полный значений, очарования и скрытых возможностей.
— У меня задница всегда прикрыта. — Я снова услышал свой голос, как будто он принадлежал другому.
— Ну что, Чиприани, чем промышляешь? Я так рад!
Жульничаю в карты, забросил учебу, собираюсь трахаться с сорокалетней бабой, ору на родителей. Кажется, все.
— Оканчиваю юридический.
— Чтоб тебя! Оканчиваешь юридический? Вот это да! Ну конечно, всегда ясно было, что ты станешь адвокатом. Ты всегда любил спорить.
Я хотел сказать ему, что и не думаю становиться адвокатом. Но промолчал. Я и сам не знал, чем буду заниматься в будущем. Тогда опять заговорил он:
— А я учусь на ветеринара, но это так сложно. Вот и решил участвовать в конкурсах.
Он показал мне взятую им с полки книгу «Конкурс на должность полицейского».
— Вдруг удастся устроиться на госслужбу? Тогда на кой черт мне мучиться в университете? У меня зад будет прикрыт до пенсии.
Я кивнул в знак согласия. Вдруг мне пришло в голову, что я не помню, как его зовут. Карло? Нет, это Абинанте. Еще один «гений».
Никола?
Дамиано.
Мастропаскуа Дамиано.
