По крайней мере до недавних пор дела в Норвегии обстояли именно так. После того как он опубликует результаты своей работы, проделанной в последние несколько месяцев, в мирной Норвегии появится еще один серийный убийца, и куда более кровожадный. То есть появился он уже давно, только Норвегия пока об этом не знает. Бонд сидел и смотрел на разложенные по столу доказательства. У него имелись не только признания убийцы в каждом из совершенных преступлений, но даже частицы органических тканей как минимум одной из предполагаемых жертв. Долго рассказывать, какой путь прошли эти вещи, прежде чем оказаться у него в музее в Виргинии; для подтверждения его теории ему не хватало еще некоторых результатов лабораторных тестов.
Кончиками пальцев он ощупывал шершавый материал, на котором были записаны признания. Беспорядочное нагромождение кровавых описаний. Теперь он мог их прочесть.
В дверь постучали. Повинуясь смутному чувству вины, он открыл самый верхний ящик письменного стола и затолкал туда улики и признания, как будто это он был убийцей. Запер ящик и только после этого крикнул:
— Войдите!
Он подумал, что это пришел университетский курьер и принес результаты заказанных им тестов, но ошибся. Сначала он даже не узнал вошедшего. А когда все же узнал, сообразил, что никогда раньше этого человека не видел. Не видел во плоти, только на фотографиях. На них его нынешний гость выглядел дружелюбнее. Но Бонд сразу понял: этот визит к разряду дружеских не относится. Его можно причислить к посещениям, которых хотелось бы избежать.
— Так вот где ты сидишь и пестуешь свою великую находку, — сказал гость. У него оказался на удивление слабый акцент.
По спине пробежал неприятный холодок. Откуда этот тип знает о находке? Как это возможно? Он вдруг почувствовал себя ужасно неуклюжим. По плану все должно было остаться между ними. Как они могли быть так неосторожны? А еще он понял, что гость просто заговаривает ему зубы. На самом деле он пришел не затем, чтобы обсуждать открытие. Пришедший вообще не собирался с ним что-либо обсуждать — об этом свидетельствовала монтировка в его руке.
Эфраим Бонд никогда не любил свой кабинет. Он был слишком маленьким. Между его письменным столом и дверью оставалось так мало места, что небольшой персидский ковер, который должен был придавать помещению некоторый класс, цеплялся за ножки стола, елозил и наползал на порог, и Бонд, входя и выходя из кабинета, все время об него спотыкался. А если он сидел за столом, стоявший в дверях человек почти нависал над его рабочим местом. То есть между нынешним посетителем и его виском оставался всего один шаг и один меткий удар монтировкой. Если ноги об ковер не зацепятся.
