Цирюльник заранее нашел подходящего мальчишку. Его собственный мальчик на это не годился, цирюльник не хотел с ним расставаться. Ведь они связаны невидимой нитью, и никому не под силу ее разорвать, часто говорил он малышу. Они должны оставаться вместе, по крайней мере пока счастье не найдется.
Поэтому он договорился с одним из попрошаек, промышляющих на площади Святого Марка. Венецианские мальчишки-попрошайки — все сплошь воры и мошенники, и не они одни. В этом городе никто не упускает случая околпачить приезжего: плутуют с деньгами торговцы, брадобреи, хозяева постоялых дворов. Но пострелята, которые сначала клянчат, а потом ловкими пальцами выуживают монеты из карманов и кошельков, принадлежат к числу самых бесполезных, и потому их ненавидят даже больше, чем несчастный еврейский народ, который год назад начали по ночам запирать за стенами Новой Плавильни[14]. А уличных мальчишек попробуй запри. Спутник цирюльника уже знал, как тот умеет находить подход к диковатым мальчишкам. Вот и на этот раз чернобородому потребовалось совсем немного времени и серебряных монет, чтобы уговорить маленького попрошайку оказать ему услугу.
— А вам правда надо, чтобы он меня увидел и пустился вдогонку? — переспросил мальчик, когда цирюльник рассказал ему, что требуется сделать.
— Правда-правда. — Цирюльник дал сорванцу еще одну монетку. — Надеюсь, у тебя проворные ноги.
— Еще какие, — сказал мальчик, хватая денежку.
— А расскажи еще раз, что у нас внутри? — попросил мальчик. На завтрак у них были оливки, сыр и черствый хлеб. Он до сих пор помнил ту ночь в немецких краях. Они жили в хижине на окраине города, и однажды вечером цирюльник вернулся, волоча за собой мертвую ведьму, которую сам же казнил на рассвете, бросив в реку. Вылавливать казненных утопленников тоже входило в его обязанности. Только на этот раз он не повез ее из города, чтобы сразу зарыть под церковной оградой возле кладбища. Вместо этого он целый день прятал ее в лесу, а вечером принес труп в их лачугу. Если бы кто-нибудь его увидел, цирюльника самого утопили бы или даже сожгли заживо. Так что он отправил мальчика в постель, а сам всю ночь провозился с мертвым телом, довольствуясь светом двух сальных свечей. Мальчик притворился спящим, но из кровати все равно почти ничего не было видно. Зато он слышал, что происходит в комнате: и хрустящий звук ножей, кромсающих кости, и трупную вонь, которая с каждым часом делалась все сильнее. Никогда раньше мальчик так остро не ощущал себя живым. На следующий день, когда ведьма наконец упокоилась на задворках церкви, откуда рукой подать до преисподней, он спросил цирюльника, зачем тот ковырялся в трупе. Зачем, рискуя жизнью, заглядывать в человека? На самом деле, спрашивая, мальчик заранее знал ответ.
