— Но имя-то есть у вас?
— Имя есть. Аня. Да ведь это давно было, — хихикнула старушка, и плачет, и смеется, веселая.
— Так вы одна живете? Смотреть за вами некому?
— Чтой-то? Есть. Дочка или сноха с мужем из Владимира приезжают, дров наколют, травы накосют, у меня коза есть. Летом приезжают.
— А зимой?
— Зимой одна. Дрова есть, коза есть, мне ничего не надо.
— А чем же вы зимой занимаетесь? Все сидите?
— Зимой читаю.
— Читаете? А что же вы читаете?
— Книжку. У меня, Аля, книжка есть, как Он выдворял их из рая, Адама и Еву. Взял господь за руки их и вывел из рая, идите, говорит, на землю, недостойные…
— Интересно. — Аля во все глаза смотрит. Ей действительно интересно, она только знакомится с людьми, не всех еще знает и поэтому разговаривает с ними подолгу, интересуется не только недугами и болезнями.
— Вот и познакомились, — говорит она. — А отчества не записала. Как ваше отчество?
— Гавриловна.
— Анна Гавриловна, теперь скажите, на что вы хотели пожаловаться? Что болит у вас?
— Болеть пока ничего не болит, а больно скучно мне, Аля. Одной скучно.
— Я к вам заходить буду, Анна Гавриловна. Вот прибор обещали починить, я вам тогда давление померяю.
— Ну спасибо, Аля, а то бабы наши больно хвалют тебя. — Старушка поднимается, собираясь уходить, и говорит: — И мне ты больно понравилась, Аля, спасибо тебе.
Аля что-то записывает. Входит худенькая женщина с крупными руками, натруженными. Такие женщины работают у нас на колхозно-совхозных фермах. Заметно, что старалась надеть на себя лучшее, что есть, косыночка газовая.
— Здравствуй, Аля.
— Здравствуйте. Садитесь. Что, Анна Ивановна, не проходит голова?
— Не проходит, Аля, и таблетки не помогают, и жить нельзя — разламывается.
— Вы давление измеряли когда-нибудь?
— Давление нормальное, даже пониже, врачиха говорила.
— У меня сейчас аппарата нет, на ремонте, надо посмотреть ваше давление. А вообще, Анна Ивановна, вам надо отдохнуть, обстановку поменять, я похлопочу, чтобы в дом отдыха…
— В дом отдыха не пойду я.
— Думаете, плохо там?
— Нет, зачем плохо? Хорошо. Я на пятидневке была в запрошлом году, три раза питают, суп каждый день мясной, котлетки мясные каждый день, только не набалованные мы отдыхать. На третий день я уехала. Так-то хорошо, только не набалованные мы.
— Что-то не пойму я вас, Анна Ивановна.
— Чего тут, Аля, понимать? На кого я дом оставлю? Корову? Витьку? Бычков?
— Бычков? Да подменят вас.
— Знаю я эти подменки. Да и что там делать, в доме отдыха? Спят да едят по три раза в день. Нет, не набалованные мы, Аля. Я вот поговорю с тобой, и то мне легче, ведь пожалиться некому, нужна кому моя больная голова, а ты вот послушаешь, и легче мне. — За голову берется. — И правда, Аля. легче.
