— Нужен мне твой кнут.
— А где же ты следить собираешься?
— Чего-о?
— Ну след свой оставлять? В армии на тягачах чего-то возил, у нас тоже есть гусеничные, оставайся, человеком будешь.
— Хватит мне тягачей. Я по музыке пойду. Дружки у меня в артели работают, детали для пианино делают. Отдохну немного и поеду оформляться.
— Пианино делать? — издевается Костя,
— Да, пианино. Работа чистая, свои две сотни всегда буду иметь. И в городе, между прочим, не с коровами. Золотые ворога, музеи, театры, людей навалом. Город!
— Как же ты людям будешь служить, народу? След оставлять?
— Как? А вот соберу пианино, сто штук двести, а на них, кто понимает, конечно, играть будут музыку. Ты вообще-то знаешь, что это такое? Люди плачут, сам видел. И такие девахи играют… Между прочим, девчат навалом. А тут? Поглядеть не на кого.
— У пас Аля есть.
— Какая Аля?
— Такая. Тебе знать не положено.
— Да? Убил. Наповал. Да я в городе любую, на кого глаз положу, — все.
— Вот и валяй.
Костя снова откинулся на спину, руки за голову заложил, смотрит в небо. Молчат, О чем-то думают. Володя курит, дымок пускает. Потом все же опять спрашивает:
— Какая Аля?
Костя, не меняя позы, отговаривается:
— Это я так. Никакой Али нет.
— Приснилось, что ли?
— Приснилось.
И замолчали. Тихо.
Слышите, какая тишина стоит? В городе, например, и догадаться уже нельзя, что в мире может стоять такая тишина. Чибис крикнет над лугом — слышно. Пчелка перелетит с одного цветка на другой — слышно. Даже бархатный шепот бабочки, парящей над таволгой, улавливает ухо. И разговор воды с тальниковой веточкой, тихую речку нашу — и то слышно.
И вдруг — рев мотоциклов. С одного конца, с другого в деревню врываются мотоциклисты в шлемах, и одноглазые огни чертят ночную улицу. Вырываются с разных концов, но устремляются к одному и тому же месту: напротив конторы дом, где живет Аля. Окна в доме темны, Аля давно уже спит. Кто-то первым подъехал. Второй с ходу промчался мимо, третий — тоже мимо, они стараются по закоулкам переждать друг друга, каждый пытает счастье отдельно. Это женихи. Первый, кому удалось подлететь к дому Али, не выключая мотора, захлебывающегося на тихих оборотах, подходит к высокому окну, на носочках поднимается, стучит. В темном окне появляется мерцающее Алино лицо.
— Кто там?
— Аля, выйди на минутку.
— Зачем?
— Выйди, покатаемся.
— Ты откуда?
— Из Лухтонова.
— Там что, катать некого?
— Выйди, Аль.
Молчание.
— Открой окно, Аль.
— Комары налетят.
