— Аля! — несмело зовет Володя. Силуэт не шевелится.
— Аля! Это я, Володя.
— Я вижу.
Володя поднимается на носках, пытается дотянуться до высокого окна.
— Аля, пожалуйста, выйди, открой, пожалуйста, я из Владимира приехал.
— Зачем?
— Выйди, Аля.
— Я уже спать легла.
— Ну открой, ну выйди. Я поговорить приехал…
Молчание.
— Я поговорить должен, Аля.
— Говори.
— Ну ты что, ненормальная, что ли?
— Нормальная. Я иду спать.
— Аля… Аля…
Молчание. Володя поник весь, голову опустил. Последний раз в окно бросает:
— Я тебе окна сейчас побью.
Молчание. Володя возвращается к мотоциклу, садится возле на траву, прислонясь спиной к колесу. Не отзывается Аля. Пиликает Ликинский.
Вообще-то, конечно… Может быть, Аля и права, но лично мне кажется, я на се месте уже не устоял бы. Во всяком случае, вышел бы на минутку. Что тут такого, выйти к парню на одну минутку? Может, он сказать что-нибудь хочет? Может, он действительно… А может, у нее и сердца никакого нет? Может, она и думает только об одних старухах да об алкоголиках — лечить, лечить, лечить? Может, она сипим чулком хочет стать? Это же совершенно не в духе, не современно.
Но Аля и не думала ложиться в постель. Она стоит в рубашечке, прислонилась к оконному косяку, за шторку держится и то ли просто слушает грустное пиликанье Ликинского, то ли смотрит из-за шторы на Володин мотоцикл и на него, сидящего у колеса, то ли задумалась о чем-то, босиком стоит, в рубашечке коротенькой.
И вот Аля начинает одеваться. Надела халатик, набросила кофточку, тапочки надела, тихо прошла в первую комнату, тихо открыла дверь в сени, тихонько сошла по лестнице, осторожно отперла входную дверь, вышла на улицу, незаметная, присела на порожек крыльца. Посидела тихонько и позвала:
— Володя.
Володя вздрогнул. Смотрит — как будто Аля сидит. Встал, подошел, сел прямо на траву перед ногами Алиными. Смотрит на нее.
— Знаешь, зачем я приехал? — Володя спрашивает.
— Зачем?
— Вот, думаю, приеду, разбужу Алю, а ты выйдешь, на эту ступеньку сядешь, а я тут буду сидеть, на траве, и буду смотреть на тебя до утра.
— Красиво… если, конечно, сам придумал.
— Я не придумывал.
— А кто?
— Никто не придумывал.
— А я подумала, зачем-нибудь еще приехал.
— Зачем?
— Ну, зачем-нибудь.
— Извиняться, что ли?
— Не-ет, зачем извиняться?
— Я тогда не понял себя.
— Себя?
— Ну и тебя тоже.
— А теперь?
— Теперь понял.
— А я думала, знаешь, зачем ты приехал?
— Ну?
— Думала, ты покатать меня хочешь на мотоцикле.
— Да? А ты хочешь?
