Ничто не оправдывало ее ожиданий с того самого момента, как она ступила на берег Кот д'Ивуар. Да, не самый умный был поступок с ее стороны.
Николь отпила глоток из своего бокала. О, если бы только можно было улететь следующим же самолетом домой, в Париж, и никогда больше не видеть Сомаля, не испытывать унижения от того, что он знает: племянница месье де Белльшана влюбилась в него как кошка!
Что ж, по крайней мере, она не совершила каких-то мелких досадных оплошностей — все должны это признать. Ее ошибки всегда колоссальны!
Почему, ну почему она не охраняла свое сердце лучше, почему позволила чарам этого мужчины разрушить ее, по правде говоря, весьма хрупкие защитительные заграждения? Могла ведь, вполне могла отказаться ездить с ним верхом, могла бы проигнорировать его семью, не купаться, не гулять, не обедать с ним вместе, только спрашивать, когда же ей будет позволено уехать…
Но нет, ничего этого она не сделала, и вот результат — теперь она даже не хочет уезжать. А время ее пребывания здесь стремительно подходит к концу, и это вопрос нескольких дней, когда Сомаль попросит ее покинуть его дом. Их брачный союз станет ненужным после подписания пресловутого договора. Ее идеи по поводу развития туризма и фотоснимки пойдут в дело, но в личном присутствии Николь де Белльшан необходимости не возникнет.
Николь с трудом сдерживалась, чтобы не вскочить и не завизжать от несправедливости судьбы. Впервые в жизни она встретила мужчину, которого искренне полюбила, нашла дело, которое ей понравилось, а в итоге останется ни с чем!
— С тобой все в порядке? — тихо спросил ее Сомаль.
— О да. Все прекрасно, — ответила она, вскинув на него глаза.
Он пристально посмотрел на нее. Слава Богу, подумала Николь, что он не умеет читать мысли. Тем не менее его спокойный немигающий взгляд нервировал ее.
Нет, ничего прекрасного тут нет, и она вовсе не в порядке. Ей удалось совершить крупнейшую из возможных ошибок и испортить себе жизнь. Но ничего, она выпутается из этой ситуации, ведь все произошло только по ее вине. И не доставит ему удовольствия, показав, как сильно изменились ее чувства.
Сколько бы обед ни тянулся, но и он подошел к концу, пришло время уезжать. Франсуаз нежно обняла племянницу, шепнула ей на ухо:
— Ты такая счастливая, девочка моя! А он, он просто замечательный!
Николь поняла, что испытывают люди, которым вонзают в сердце зазубренный, ржавый нож и проворачивают в ране. Что-то тетя Франсуаз скажет через пару недель? Об этом не хотелось даже думать…
