– Она не рада тому, что вы вернулись? – ужаснулась Констанца.
– Она не уверена, что я – это я.
– Не говорите чушь, мистер Алекс, – рассмеялась Констанца. – Как же она может не признать вас? Как Каролин может сомневаться? Миссис Макдауэлл вас признала, да и какая мать не признает своего сыночка? Кроме того, вы совсем не изменились, вы точно такой, как и раньше.
– Боже упаси! Надеюсь, я уже не такой, как раньше, – шутливо возразил Алекс. – Я стал старше и мудрее.
– Возможно, – пробормотала Каролин.
Констанца покачала головой.
– Вы вечно друг с другом спорили. Не удивлюсь, что с тех пор вы нисколько не изменились. А теперь садитесь, я приготовлю вам яичницу.
– Я не голодна, Констанца. Мне пора ехать.
– Ты никогда не голодна, – проворчала Констанца. – Это неуважение к моей стряпне, и я этого не потерплю. Садись и ешь, или я нажалуюсь на тебя миссис Макдауэлл. Ты знаешь, как она расстроится.
Это была пустая угроза, и они обе прекрасно это понимали. Ни одна из них не стала бы понапрасну тревожить Салли. Тем не менее Каролин села за стол, с великим трудом удержавшись от искушения показать Алексу язык.
– Всего лишь одну гренку, – пробормотала она, сделав глоток кофе.
– Ты заморишь себя голодом, – укоризненно заметила Констанца. – И куда ты только так спешишь?
– Хочу вернуться обратно как можно раньше.
Констанца подошла ближе и встала перед ней, руки в боки.
– Что за чушь! Тебе нужно немного развеяться, ведь ты последние восемь месяцев просидела здесь как на привязи. Не волнуйся, с миссис Макдауэлл в ближайшие дни ничего не случится, а в доме и без того полно людей, которые не дадут ей скучать. Поезжай на несколько дней, чтобы порадоваться жизни. Морской воздух пойдет тебе на пользу.
Алекс следил за их разговором с неподдельным интересом. Каролин пришлось сделать усилие над собой, чтобы не обращать на него внимания.
– Может, потом, чуть попозже, – ответила она.
– Ты хочешь сказать, после того, как моя мать умрет? – с упреком в голосе уточнил Алекс. – Как это низко с твоей стороны.
Каролин почувствовала, что слишком мало спала и выпила слишком много кофе.
– Я вот уже год живу тем, что любой ее день может оказаться последним. Извини, если тебе это покажется проявлением бесчувственности с моей стороны. Но ты слишком долго отсутствовал, и тебе нелегко свыкнуться с мыслью, что ее скоро не станет.
– Ты, Каролин, все-таки определись, кто я такой. Или я мерзкий самозванец, которому хватило наглости явиться сюда, или же неблагодарный сын, который пропадал где-то почти два десятка лет и теперь от него все равно никакой пользы.
