Багаж по-прежнему стоял на площадке, когда Поппи позвонила Брайану-старшему и сообщила, что «старик с ужасным уродским лицом маньяка» шел за ней от газетного киоска, где она покупала бумагу для самокруток. Она позвонила в полицию и теперь прячется в парке по соседству.
Брайан сказал в трубку:
– Этот старик, очевидно, Стэнли Кроссли, он чудесный человек, живет в конце нашей улицы.
Брианна выхватила у отца телефон:
– Его лицо изуродовано, потому что мистер Кроссли чуть заживо не сгорел в «Спитфайре». Или ты не слышала о Второй мировой войне? А про летчиков-истребителей тоже не слышала? Сейчас же позвони в полицию и скажи, что ошиблась!
Но требование запоздало. Снаружи уже выли сирены. Поппи сбросила звонок.
Рассерженная Ева ударила по подушкам. Ее спокойствие нарушено. Она не хотела слышать разговоры на повышенных тонах в коридоре и вой сирен на улице. И не хотела видеть эту придурочную врунью в своем доме даже пять минут. Знакомый ей Стэнли Кроссли всегда был сдержан и вежлив и каждый раз приподнимал шляпу, когда Ева проходила мимо него на улице.
Однажды, всего лишь прошлой весной, он сел рядом с Евой на деревянную скамейку, которую установил в память о своей жене Пегги. Стэнли и Ева обменялись банальностями о погоде. А затем ветеран внезапно заговорил о сэре Арчи Макиндо, хирурге, который восстановил ему лицо и пришил веки, нос и уши.
– Я был совсем мальчишкой, – сказал тогда мистер Кроссли. – Восемнадцати лет. Симпатичным, наверное. Но в бараках, где мы жили с ребятами, не было зеркал.
Ева ожидала, что он продолжит, но старик встал со скамейки, приподнял шляпу и неуклюже захромал в сторону магазинов.
А теперь она бессильно откинулась на подушки. Брайан-младший и Брианна препирались в соседней комнате.
Раньше она чуть не каждый день собиралась зайти к Стэнли, который жил всего в ста метрах от Боберов, чтобы пригласить ветерана на чай. Ева представляла себе белую скатерть, торт и треугольные сэндвичи с огурцом на фарфоровом блюде. Но к стыду своему, проходя мимо дома старика по меньшей мере дважды в день, она так его и не пригласила.
Ева была сердита на мужа. Привести немыслимую Поппи в уже и без того накаленную обстановку хуже, чем притащить динамит на фейерверк. Она твердо потребовала:
– Брайан, иди и найди эту вредную маленькую дрянь. Ты за нее в ответе.
Пару минут спустя Ева увидела, как Брайан в домашних тапочках спешит в конец улицы, где пытались припарковаться полицейские машины, мотоциклы и собаки.
