– Да какая может быть гармония в одежде, когда я не знаю, кто я вообще такая? – возмутилась Ева. – Иногда мне жаль, что мы не вынуждены носить униформу, как китайцы во времена культурной революции. Им не приходилось в смятении раздумывать, что надеть с утра. На все про все одна униформа – мешковатые штаны и туника. Мне бы этого вполне хватило.
– Миссис Бобер, знаю, мы только познакомились, – сказал Александр, – но когда вам станет лучше, я с удовольствием пройдусь с вами по магазинам и отговорю вас от юбок-брюк, шаровар и вещей без рукавов.
– Спасибо, – усмехнулась Ева. – Но я останусь здесь, в этой постели, на год.
– На год?
– Да.
– Зачем?
– У меня есть чем заняться. Что разобрать.
Александр присел на краешек кровати. Ева подвинулась, чтобы освободить для него местечко побольше. Она с превеликим удовольствием изучала лицо нового знакомого. Оно светилось здоровьем и жизнелюбием. «Этот мужчина мог бы сделать мир приемлемым для какой-нибудь везучей женщины, – подумала она. – Но не для меня». Один из его дредлоков нуждался в переплетении. Ева на автомате взяла распустившуюся прядь и вспомнила, как каждое утро заплетала Брианне косы перед школой. Она постоянно отправляла дочь в школу с косами и лентами, а днем Брианна возвращалась без лент и с растрепанными волосами.
Александр положил руку на запястье Евы, чтобы бережно пресечь ее инициативу.
– Миссис Бобер, лучше не начинайте того, что не сможете закончить, – сказал он.
Ева выпустила дредлок.
– Это занимает больше времени, чем вы думаете, – тихо объяснил мужчина. – А мне в четыре забирать детей. Они на дне рождения.
– У меня в голове до сих пор этот будильник «пора забирать детей», – понятливо кивнула Ева.
* * *
Позже, когда Александр вынес на улицу все детали разобранного шкафа, Ева спросила, сколько она должна ему.
– О, накиньте пятьдесят фунтов сверх того, что ваш муж уже мне заплатил за вынос двуспальной кровати, и довольно.
– Двуспальной кровати? – переспросила Ева. – Откуда?
– Из его сарая.
Ева лишь приподняла брови.
– Позволите мне забрать доски? – спросил Александр. – Натуральное крепкое красное дерево. Я мог бы из него что-нибудь смастерить.
– Делайте с ним, что хотите, хоть пускайте на растопку.
Перед уходом Александр спросил:
– Могу ли я сделать что-нибудь для вашего удобства?
Отчего-то они оба покраснели. На секунду. Еве исполнилось пятьдесят, но выглядела она лучше, чем о себе думала.
– Можете вынести остальную мебель, – сказала она.
