Поппи подошла и села по-турецки на пол у его ног.
– А ты девственник, не правда ли, дорогой?
Брайан-младший отполз к другому краю кровати и принялся приводить в порядок предметы на столе, выкладывая в линеечку ручки, карандаши и маркеры. Рядом с ноутбуком и учебниками лежала прозрачная коробочка скрепок, и он задержал над ней руку, пытаясь придумать им подходящее место. Высыпал скрепки из коробочки и принялся раскладывать рядами по десять штук.
Поппи подползла к нему, обняла его ноги и заплакала.
– Я полюбила тебя, как только увидела твое лицо.
У Брайана-младшего осталась одна-единственная скрепка. Плохо. Одинокой скрепки не должно существовать. Она не подходила ни к одной группе и отнимала все внимание – эгоистка, думающая только о себе. Брайан-младший бросил взгляд на свое отражение в зеркале. Он знал, что чрезвычайно красив. И это его чрезвычайно раздражало. А еще он знал, что Поппи украла и неправильно процитировала признание в любви из песни Роберты Флэк, одной из любимых композиций его матери. Ева пела эту песню ему и Брианне, когда близнецы были детьми.
Он посмотрел на Поппи и сказал, переведя взгляд на стену:
– Юэн МакКолл сочинил эту песню в пятьдесят седьмом. Роберта Флэк записала ее в семьдесят втором. «Колдкат» задействовали ее в «Семидесяти минутах безумия» в акапелльном исполнении Джоанны Лоу. Микс Люка Слейтера и Гарольда Бадда.
Поппи гадала, когда он перестанет талдычить о глупой песне.
Брайан-младший снова опустил на гостью глаза и с некой живостью в голосе добавил:
– Это лучший альбом миксов всех времен.
В конце концов Поппи подняла голову, взяла руку Брайана-младшего и приложила к своей левой груди. Уставилась ему в глаза и простонала:
– Моя любовь похожа на трепещущее горлышко заключенной в клетку птицы.
Брайан-младший оттолкнул ее, быстро отдернув свою руку. К верхней губе Поппи прилипла прядка волос. Ему было невыносимо на нее смотреть. Он подцепил пальцем завиток и убрал за левое ухо Поппи.
Она промурлыкала:
– Думаю, наша радость наполнит землю и будет жить до конца времен.
– Я знаю, что будет не так, – заявил Брайан-младший.
– Что будет не так?
– Наша радость. У нас нет радости, чтобы наполнить ею землю и дать ей жить до конца времен. Вдобавок, и то, и другое невозможно. Радость не может ни наполнять землю, ни жить до конца времен. Потому что время бесконечно.
Поппи изобразила преувеличенный зевок.
Брайан-младший хотел попросить ее уйти, но не знал, как. Он не собирался причинять ей боль или обижать, но хотел забыться сном, и поэтому встал, высвободившись из объятий Поппи, и поднял с пола ее ночную рубашку. Та была холодной и влажной.
