– Мир Сандры определить трудно, – задумчиво сказала Мэри. – Очень уж он по ее описанию смахивает на сказку. Какая-то комбинация эпоса Древней Греции, как его понимают сентименталисты, и повторяющегося Возрождения. Как она сказала – Третий Ренессанс? Во всяком случае, звучит нереалистично. Восхитительно расплывчатый сказочный мир.
– Мы еще мало знаем о Пасторе и Бригадире, – напомнил Лансинг. – Не считая упоминаний Бригадира о военных играх.
– Кажется, он хотел создать впечатление, что не одобряет обычаев своего мира. Ему показалось, что мы смотрим на него с презрением, и он пытался изобразить войну, которая правит миром в виде благородных рыцарских турниров. Но, подозреваю, что это только его военная хитрость.
– А Пастор наш – весьма молчаливый человек, – заметил Лансинг. – Грядка репы и нисходящее на голову Пастора Благословение – вот и все, что он нам рассказал.
– Но в его словах чувствовалось смятение, – сказала Мэри. – Смятение и святость. Эти два качества зачастую идут рука об руку. Но мы забыли об Юргенсе.
– Прошу прощения, но меня увольте, – попросил робот.
– Ну что ты, конечно, – сказала Мэри. – Мы просто болтаем.
– Что меня приводит просто в отчаяние, – сказал Лансинг, – так это то, что не могу понять, что у нас всех общего. Нас подцепили на крючок и перебросили сюда. И единственная причина, которую я вижу – это если все шестеро, все мы – люди одного рода. Но разве это так на самом деле? У нас ведь довольно мало сходного, если разобраться.
– Профессор колледжа, – стала перечислять Мэри, – военный, поэтесса, пастор и… а ты, Юргенс, как ты себя определишь?
– Робот. Вот и все. И даже не человек.
– Брось! – резко перебил Лансинг, – тот, кто послал нас сюда, не делал различия между человеком и роботом. Значит, ты один из нас, на равных правах.
– Возможно, потом станет ясно, – предположила Мэри, – что собой представляет этот общий доминатор. Наш общий признак, объединяющий нас. Пока что я ничего подходящего не вижу.
– Мы – не исключение, – сказал Лансинг. – До нас тоже отправлялись подобные группы, и наверняка за нами пойдут другие. Все это говорит о том что мы стали невольными участниками какой-то программы. Хотел бы я знать, что это за программа. Что это за проект. Мне тогда было бы легче на душе.
– И мне тоже, – призналась Мэри.
Юргенс неуклюже поднялся и, опираясь на упорно не слушающийся его костыль, подбросил хвороста в костер.
– Ты слышал? – спросила вдруг Мэри.
– Нет, не слышал.
