– Да чего ты все бормочешь?
– Я им скажу, чтоб третий не искали, потому что их всего два и было… Я видел…
– Чего ты видел?
– Я из окна видел, машина подъехала и человек вынес два мешка и у нашего подъезда поставил.
Так. Он из окна видел. Почти неделя уже прошла, и вот, выплыло. Теперь имеем Ицика.
– А им третий мешок очень нужен, вот я им и скажу, чтобы зря не искали. Может, тогда и дадут, как ты думаешь?
Положим, с Ициком справиться не так сложно. Но вопрос, что еще может выплыть.
– А что ты еще видел?
– Больше ничего… Потом полиция приходила, искала чего-то… Потом Коби со вторым дядькой к тебе пошли…
– Так ты с этим Коби даже знаком?
– Да нет, просто он мне иногда объедки для кота дает.
– А чего полиция искала, ты знаешь?
– Не знаю… Но что-то важное… Оно, наверно, было в третьем мешке…
– Да ты же говоришь, третьего не было?
– Не было… Тогда, значит, в первом… или во втором… – И смотрит на меня исподлобья.
– Нет, – говорю ему твердо. – Это дело темное, раз полиция, и я про это ничего не знаю. И ты не знаешь. Мы люди посторонние, не наше это дело. Что мы с тобой про это можем знать? Ну, сам подумай. Что ты знаешь?
Черт его разберет, что он там еще из окна видел. Молчит, пожимает одним плечом.
– Скажи, что?
– Ничего…
– Ну вот. И мешаться нечего. И забудь. О’кей?
Молчит и вздыхает.
– Чего молчишь?
– О’кей…
– Ты теперь все понял?
– Понял…
– Теперь я могу спокойно поесть?
– Приятного аппетита… – Воспитанный такой мальчик, родители частично религиозные, стараются. – Я им все-таки скажу, на всякий случай.
И встает, чтоб уходить. Ничего он им сказать, понятное дело, не может, поскольку их в природе нет, но зачем мне, чтоб у него этот гвоздь в башке сидел? Говорю:
– Вот что, Ицик. Раз тебе прямо загорелся самокат, давай сделаем так. У тебя сколько есть денег?
– Не знаю точно… Шекелей семьдесят. А что?
– Самокат сколько стоит?
Оживился, ест меня глазами:
– Разные бывают… На улице Агриппас всего за двести пятьдесят можно, если поторговаться…
– Вот и поторгуйся. Я тебе сделаю кредит на двести шекелей, беги и купи самокат. О’кей? А потом отработаешь, будешь меня на компьютере дальше учить. А глупости эти выкинь из головы. О’кей?
– Михаэль! Ты серьезно? Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
Интересная вещь здешние кибуцы. Нас вначале от ульпана, где мы иврит осваивали, два раза возили.
С колхозом не сравнить, а все-таки колхоз, он и есть колхоз. Живут обеспеченно, ничего не скажешь, промышленное производство наладили, цветов на территории, деревьев всяких насажали. Коммунизм развели, вообще живут, как на острове, как динозавры в парке юрского периода. Меня бы туда силой не загнать, да меня бы никто туда и не взял, они больных и старых не любят. Ну, и бегут оттуда, надо сказать, со страшной силой, и именно молодые. Они натосковались, нахолодались без родителей в круглосуточных яслях, какие у них раньше были, а как подросли да в армию сходили, так и всё, уезжают учиться, и с концами.
