– Как наше самочувствие? – обратился он одновременно ко всем пациентам.
– Нормально, – в унисон и по стойке смирно отозвались все, кроме Саши, разумеется.
– Отличненько. Новенький в себя не приходил? – деловито осведомился доктор. Он вообще всегда старался разговаривать с пациентами как с равными: так, словно они его коллеги.
– Нет. – Веник сам ответил за двоих. – А что с ним?
– Пока не знаем. Большая к вам просьба, дорогие мои, если он придет в себя, что-нибудь скажет или сделает, обратитесь к дежурному врачу, хорошо?
– А вы? – равнодушно поинтересовался Митрич.
– Завтра я выходной. В воскресенье тоже, но постараюсь забежать к вам ближе к вечеру. В любом случае обследование начнем с понедельника… Что ж, счастливо отдохнуть!
– И Вам, Николай Павлович, – опять же хором отозвались обитатели палаты № 3.
Доктор Сазонов добродушно усмехнулся такому единодушию. «Все бы пациенты были такие милые, цены б моей специальности не было!» – подумал он с легким намеком на горечь, прежде чем окончательно закрыть за собой дверь…
Было около четырех часов утра, когда Митрич тихонько подполз к Венькиной кровати и попытался растормошить его. Вениамин проснулся не сразу – в больнице быстро привыкаешь к тому, что можно спать сколько захочется, становишься ленивым и почти безучастным к происходящему.
В палате тускло светила лампочка, выкрашенная светло-зеленой краской для придания ей вида ночника, но все равно было слишком светло, и толком не проснувшийся пациент сощурился.
– Ты чего? – раздраженно прошептал он.
– Новенький очнулся. Смотри!
Веник повернулся и обомлел. Саша все также сидел на кровати, только теперь на его лице была не мечтательная улыбка, а такое себе удивленно-расстроенное выражение как у малыша, у которого неизвестный взрослый дядька забрал любимую игрушку. Он растерянно обводил глазами незнакомую комнату и силился понять, где находиться. Ответ на вопрос требовал информации извне, и новенький обратился к присутствующим:
– Где я?
– В психушке… – Митрич не выбирал выражения. Какими словами ни приукрашивай правду, суть от этого не меняется – давнее и глубокое его убеждение.
– Интересные дела! – улыбнулся Саша; несмотря на ответ незнакомца, к нему начало возвращаться присущее ему чувство юмора. – Ну и как я здесь оказался?
– Как-как… Как все! – буркнул Вениамин. – Кстати меня Веник зовут, а это, – он указал на соседа, – Антон Дмитриевич или Митрич. А кто ты?
– Александр, можно Саша. А еще некоторые мои знакомые называют меня Аликом и Саней. Выбирайте что хотите.
