Без видимых причин | страница 34



Впереди — двенадцать кавалеристов. Передовой всадник приблизился к воротам. Это был Мещеряков в форме красного командира. Он вытащил из ножен шашку и постучал в ворота, концом клинка.

— Важин, живой? — спросил он громко. — Беляков привели!

— Сейчас, сейчас! — послышался голос Важина.

Тяжело загрохотало в пазах бревно-засов. Со скрежетом медленно отворились дубовые ворота.

— Наша игра! — торжествующе прошептал сквозь зубы Кадыров и улыбнулся, не разжимая рта.

В полной тишине всадники и пеший строй втянулись в черную пасть тюрьмы.

Едва последний миновал ворота, как на всех четырех вышках, ощерившихся стволами пулеметов, вспыхнули мощные прожекторы. Пулеметчики приникли к прицелам.

Пойманные и капкан белогвардейцы заметались в безжалостных слепящих снопах света. Снаружи вплотную к открытым воротам уже стоял заслон — конники Баранова и взвод охраны с пулеметами на тачанках.

Со сторожевой вышки раздался повелительный голос:

— Говорит начальник ЧК Камчатов! Сопротивление бесполезно! Будете стрелять — мы вас уничтожим! Бросайте оружие! Вину каждого определит суд! Считаю до трех! Раз!..

Голос Камчатова не успокоил беспорядочно мечущихся по двору белогвардейцев, а, напротив, словно подстегнул их. Конники во главе с Кадыровым яростно пришпорили лошадей и, безжалостно настегивая их нагайками, вразнобой паля на ходу по воротам, вскачь кинулись к выходу. Следом плотной толпой устремились «конвоиры» и «пленные». Лишь один Мещеряков остался на месте, бесстрастно наблюдая взрыв отчаяния обреченных людей.

Когда горячая людская лава, стреляя, почти достигла ворот, разом глухо пролаяли все пулеметы заслона и караульных вышек.

— Два!.. — раздался сверху голос Камчатова и сразу следом за ним — истошный вой снизу:

— Не стреляйте! Сдаемся! Не стреляйте!

— Бросать оружие, подходить к воротам по одному! — приказал Камчатов. — В случае беспорядка стреляем без предупреждения! Первый — пошел!

Первым спокойно подошел к воротам Мещеряков. Бросил наземь маузер и шашку.

За есаулом по одному понуро потянулись остальные.


Под потолком гримуборной Овчинникова сносилась пыльная электрическая лампочка.

Овчинников в офицерском мундире с золотыми погонами и витым аксельбантом дослал и поясной кобуры браунинг, оттянул защелку, вытащил из рукоятки пистолета обойму, высыпал из нее на подзеркальник боевые патроны, а пустой магазин вогнал в рукоятку. Потом он направился в гримуборную Нины.

— Простите, я не очень опоздал? Вы хотели еще раз пройти нашу сцену.