Это произошло незадолго до прибытия в Матади. «Виктория» бодро шла вдоль западного побережья Африки, время от времени приближаясь к нему настолько, что можно было разглядеть землю. В такие дни нетерпение овладевало путешественниками с особенной силой. Лизи и Ричард много времени проводили на палубе, вглядываясь в изломанные берега африканского континента.
Однажды они так увлеклись этим занятием, передавая из рук в руки подзорную трубу, что не сразу заметили своего нелюдимого попутчика. Александр стоял неподалеку, опершись на фальшборт обеими руками, и смотрел на пустынные пляжи Невольничьего берега. Ричарду показалось, что он поймал на себе брошенный украдкой взгляд. Это случилось не впервые, и в душе сыщика уже в который раз шевельнулось беспокойство. Повинуясь внезапному наитию, он шагнул к Александру и протянул трубу.
— Хотите взглянуть? Вижу, вы интересуетесь.
Александр вежливо поблагодарил и приставил трубу к глазу. Он долго смотрел на зеленую стену джунглей, почти вплотную подступающую к зоне прилива, и вдруг сказал:
— Я вам завидую.
Впервые за все время путешествия юноша проявил в разговоре какую-то инициативу. Он не повернул головы и даже не опустил трубу, но эта фраза казалась столь явным приглашением к беседе, что игнорировать ее было невозможно.
— Чему именно вы завидуете, сэр? — спросил Ричард слегка раздраженно.
— У вас есть цель. — Юноша опустил трубу, но продолжал смотреть перед собой. — Там, впереди, вас что-то ждет.
— Каждого что-то ждет впереди.
Юноша печально усмехнулся.
— Наш словоохотливый сотрапезник уже который день кряду твердит о предстоящей экспедиции в дебри экваториальной Африки. Он с таким восторгом описывает будущие опасности и невзгоды, что едва не лопается от удовольствия. Вы и ваша сестра слушаете его, затаив дыхание, а потом спешите на палубу и жадно всматриваетесь в берег, как будто хотите разглядеть там свои будущие приключения. И я вижу в ваших глазах надежду.
— А зачем едете в Конго вы? — спросила Лизи, которая прислушивалась к разговору с самого начала.
Александр наконец повернулся к собеседникам. Порыв теплого ветра с побережья растрепал его длинные волосы и заставил юношу сощуриться. Лицо его при этом приняло болезненное и словно бы недовольное выражение. Ричард опять поймал себя на мысли, что этот человек вызывает у него чувство едва уловимой тревоги, словно от него исходит скрытая до поры угроза, как от свернувшейся в кольцо змеи.
