Шоковое состояние проходило, на смену ему надвигались осознание жестоких реалий, трезвая рассудительность занимала место в юной девичьей головке: надо действовать! Ей ещё никогда не приходилось бывать в таких ужасных обстоятельствах, брать на себя сколь ни будь тяжкие обязательства. Но весь уклад прошлой жизни уже шёл навстречу девушке, подвигал на единственно верное решение: спасти Серёжку!
Мама ещё вчера, как чувствовала, за вечерним чаем обронила:
– Если, не дай Господь, что с деревенькой нашей, с имением, ты, доченька, обязана позаботиться о будущем вот этого недоросля.
– Евгения Станиславовна положила руку на голову Серёжки, пыталась говорить слегка иронично, но в тоне этом, в глазах матери ещё тогда дочь уловила, заметила тревожные нотки, тревожный огонёк.
– Постарайся встретиться с Алексеем. Он не даст вас в обиду. Будьте всегда вместе.
– Ну, что ты, мама! – ответила в тот раз Варенька. – Разве стоит об этом сейчас говорить?
– Бережёного Бог бережёт, – загадочно и обречённо проронила мама.
Так оно и случилось.
Рядом тихонько сопел братик. Его не по-детски тревожный взгляд был устремлён на сестру. Вдруг повзрослевшим тоном он спросил:
– Что дальше, сестричка? Как дальше жить? Что с мамой?
Она не ответила, лишь на мгновение прижала к себе ребёнка и тут же отстранилась.
– Пойдём окольными дорогами в уездный городок, к Алексею.
– И я так думаю, – снов по-взрослому ответил мальчик. – А ты помнишь дорогу?
– А как же. Я, ведь, взрослая.
– Да-да, конечно, – согласился Серёжа. – И я там с мамой бывал два раза. Так что, если вдруг ты забыла дорогу, так я постараюсь, вспомню.
Они не успели сделать и шага, как сначала услышали, а потом и увидели конюха Ивана Кузьмина.
Он явно кого-то или что-то искал. Шёл к омутам крадучись, то и дело останавливался, прислушивался, внимательно всматривался в приречные кусты.
Девушку обожгла догадка: она поняла, сразу поняла, кого он ищет. Ещё вчера, когда ехали из уезда, этот тридцатилетний мужик вёл себя на удивление грубо.
Раньше он был в очень хороших, почти дружеских отношениях с братом Алексеем. Именно он, младший конюх Иван Кузьмин, помогал готовить коня молодому барину для военной службы. Это был единственный человек из посторонних, которому Мальчик беспрекословно повиновался, и вёл себя с ним почти так же преданно, как и с Алексеем Ильичом.
А вчера почти всю дорогу этот же мужик говорил гадости и пошлости в адрес Вареньки, делал недвусмысленные намёки на его любовь к ней. Она тогда ещё подумала: почему, с чего это так охамел Иван? Ответила ему резко, грубо, пригрозила рассказать маме – барыне Евгении Станиславовне.
