— Что теперь скажете?
— Товарищ капитан, — проговорил Аллаяров глухим голосом, будто ему кто-то сдавил горл о. — Товарищ капитан, я сказал вам неправду. Саидова была у меня. Спрашивала, не могу ли я ей кое-что достать. Потом показала этот перстень…
— Ну и…
— Только что купила, говорит, и попросила бумаги, чтобы завернуть. На столе как раз лежала газета, и я оторвал угол.
— При вашей-то любви к газетам? Аллаяров! На чеке остались отпечатки ваших пальцев. Перстень этот вы купили в Самарканде четырнадцатого августа.
Аллаяров съежился, будто над ним занесли топор.
— Рассказывайте, Аллаяров! Что вынуждало вас делать Саидовой дорогие подарки? Только правду.
Аллаяров кивнул. Тяжело вздохнул, закрыл обеими ладонями лицо и сидел так несколько минут. Капитан терпеливо ждал.
— Хорошо, хорошо, товарищ капитан. Только история эта длинная.
— Ничего, я не спешу.
— Я ее, знаете ли, любил. Просто без ума был от нее. Ни на работе успокоиться не мог, ни дома. Все время думал о ней, отсчитывал часы, оставшиеся до нашей встречи. Она была очень красива. О такой я мечтал! Я знал, что у нее есть муж. Но разве сердцу прикажешь? Первое время, правда, старался подавить чувство к ней — ничего из этого не вышло. Всякий раз, когда мы с ней виделись, рассудок мне говорил: "Парень, не лезь на рожон, ты же только недавно поднялся на ноги". А сердце не послушалось рассудка. Не знаю, к счастью моему или несчастью, оказалось, что Мунисхон любит модно одеваться. Души не чаяла в красивых нарядах! Как только на ком-нибудь увидит новинку, сразу бежит ко мне. А я, конечно, стараюсь… Однажды у подруги увидела английскую кофту. Пришла ко мне на работу. А к нам этот товар не поступил. Я обзвонил всех своих знакомых. Оказалось — одна-единственная осталась в "Тахире и Зухре". Я посадил ее в машину, и мы помчались туда. Купили… Тогда, товарищ капитан, меня и попутал черт. Высказал я ей все, что до сих пор в сердце носил. Пригласил в ресторан — не согласилась. Уже было поздно, и она спешила домой. А выходя из машины, пообещала, что завтра позвонит…
— Это было осенью прошлого года? — уточнил капитан.
Аллаяров изумленно поглядел на него:
— Вам… откуда это известно?
— Продолжайте.
Алиев закурил.
— Да, это было в прошлом году. Осенью… — Аллаяров опустил голову. — На второй день, часов в двенадцать, Мунис позвонила. Сказала, что вечерами она всегда занята и непременно должна быть дома. Если хотите, говорит, можем вместе пообедать. Я в тот же миг помчался за ней… Мы поехали в аэропортовский ресторан. Выпили немного. Потом… на обратном пути я повернул машину в сторону Бешагаче. Она это заметила и спросила, куда мы едем. Я сказал, что у себя дома хочу ее угостить кофе. Я умею хорошо готовить кофе по-турецки… Хотите, сейчас для вас сварю? Вы же, кажется, не спешите?
