Потом они сидели в роскошном ресторане, действительно оформленном как корабль. Отдельные ниши были устроены в виде кают, официанты одеты в матросскую форму, на потолке покачивались лампы.
Сюзанна и Альмут попировали в свое удовольствие.
Они пили вино и часто хватали друг друга за руки.
Заразившись от Альмут, Сюзанна на время забыла про все на свете; эти часы были прекраснее всего.
Неправдоподобная сказка, ставшая реальностью!
— Это жестокая сказка, но только для тех, кто не понимает.
Альмут шла по городу; и воздух овевал ее со всех сторон. Воздух был серый, как мелкая наждачная бумага. Но при этом он не казался однообразным, повсюду одинаковым; то принимал форму чаш, то слоями обволакивал все предметы и саму Альмут, Альмут шла, окруженная волнами мягкого упругого воздуха.
По утрам улицы тонули в мутном тумане. Там, где чаши соприкасались, где в воздухе возникали очаги неуверенности, беспокойства, вторгалась иная стихия: Свет. — Если тонко отшлифовать стекло или кость или какой-нибудь другой материал, они начнут переливаться множеством красок; так и лучи света; тонкие и острые, как иглы, преломляясь и рассыпаясь на цветные осколки, втыкались они в мутную гущу тумана.
Снаружи чаши отливали бледно-красным, тогда как внутри — невозможно было понять, почему это именно так, — безраздельно господствовал серый цвет. Серебристо-серый; и в этом серебре угадывалось какое-то родство с красным, который кое-где дробился и поблескивал яркими чешуйками.
Так выгладят некоторые плоды, когда их разрезаешь: свежие помидоры, арбуз, яблоко. — Если зимой на проселочной дороге машина задавит какое-нибудь животное, остаются сгустки замерзшей крови: у них тот же состав.
Альмут казалась себе тем глубинным центром непокоя, вокруг которого двигались воздушные чаши и слои, не связанные никаким общим законом, свободные в своем беспорядочном кружении: она была сердцем; как непокой — сердце часового механизма. Она шла по улице, и ей казалось, что источник всего вокруг — в ее собственной груди, сердце этого мира. Она выглядела лет на пятнадцать, так это, примерно, и было. Кости у нее были еще мягкие и гибкие, а тело дышало свежестью. Ногти на ногах и на руках становились все крепче, как зубы у подрастающего волчонка, как рога у молодой телки. Мягкая линия рта, женственность взрослеющей женщины, признак пола, нежная щелка между щек: мягкая и розовая. Из угловатых бедер прорастает вверх туловище, два вибрирующих столбика, соприкасающихся в середине, на опушке между холмиками грудей. Груди маленькие и крепкие.
