– Рафик, – усовестил его Писка, – кореш ты мой дорогой! Да кто же из этих пентюхов сможет подумать на нас, когда мы с тобой в краснопёром прикиде? Окстись, Рафик!
– Окстился, – пробурчал Шайтан и покосился своими раскосыми глазами на Бокшу: – Так что, командир, даешь добро?
Бокша утвердительно кивнул головой, однако все-таки посчитал нужным предупредить:
– Если, конечно, квалификацию не потерял.
– Не потерял, – заверил его Шайтан. – Иной раз даже просыпаюсь от того, что во сне пальцы начинают работать так, будто в чужой карман их запустил. Аж пот прошибает. А мыслишка только и сверлит мозги, как бы ненароком у какого-нибудь лопушка в городе лапсердак не подрезать да лопатник не вытащить.
– Ну, коли даже сны такие снятся, – во всю ширь лица ухмыльнулся Писка, – тогда дожевывай свой шмат и…
Он хотел сказать привычное «Вперед! За «Смерш» и товарища Сталина», но его неожиданно для всех осадил рассудительный и столь же умный, как чемпион мира по шахматам, Мося:
– Ксиву, конечно, достать не проблема, да только что мы все с этой ксивой делать будем? Её же патрулю не предъявишь, когда мы в таком прикиде.
И он даже кирзачами своими притопнул, давая тем самым понять, что мешочники в подобном прикиде по закарпатским хуторам да селам не мотаются.
– Ша, Мося, ша! – движением руки успокоил его Писка. – Думаешь, ты один только среди нас такой умный. Не-е-е, братуха, я тоже не пальцем деланый. Подумал и об этом.
– Так чего же молчишь? – вновь подал голос Крест.
– Думал, вы сами до этого дойдете, – хмыкнул Писка. – Короче, слушайте сюда…
* * *
Пожалуй, еще никогда за всё то время, что он отдал разведке, Андрей Бокша не волновался так, как волновался те полчаса, пока отсутствовали Серега Торопчин и Рафик Халмуратов, растворившиеся в переполненном зале вокзала, который каким-то чудом уцелел при бомбежке железнодорожной станции. И только когда вдалеке нарисовались их силуэты, еще раз осознал, какую ношу они все взвалили на свои плечи. И не дай-то бог сорваться кому-нибудь из них на какой-нибудь мелочи или поскользнуться на арбузной корке. Впрочем, об этом даже думать непозволительно. Таков приказ генерал-майора Карпухина.
Подошли Торопчин с Халмуратовым, и широко улыбающийся Писка подал Андрею пачку замусоленных и совершенно новеньких документов.
– Держи, командир! Да поопасайся Шайтана. Когда я смотрел, как он по лапсердакам этих лапотников [4] работает… Не поверишь, завидно стало.
– Считайте, что по медальке на грудь уже получили, – буркнул Крест, волновавшийся не менее Бокши, и, мельком просмотрев паспорта и какие-то справки, выданные председателями сельсоветов, удивленно качнул головой: – Да здесь не то чтобы на медаль – здесь на целый орден тянет. Возраст, считай, один в один к нашему.
