– Кость вроде бы как цела, ну а мясцо… Мясцо само нарастет.
Наблюдая исподволь за смершевцем, он догадался, что иного ответа Тукалин не ждал, и отчего-то именно от этой мысли он успокоился окончательно. Шевельнул всё еще перебинтованным раненым плечом и негромко попросил:
– Закурить, случаем, нету?
– Да, конечно! – спохватился Тукалин, доставая из планшетки три пачки «Казбека». – Держи! Чувствую, что уже изголодался по стоящему куреву.
– Что, все?! – удивился он, принимая из рук Тукалина столь ценный подарок. – Генеральские!
– Считай, что угадал, – усмехнулся Тукалин. – Генеральские.
Дождался, когда он насладится папиросным дымом, и, чуть притушив голос, негромко произнес:
– Знаю… знаю и про твое плечо, которое не очень-то торопится заживать, и про мнение врачей списать тебя из-за ранения подчистую, тем более что войне скоро конец. Но… но тут вот такое дело, Андрей…
И он вкратце, не вдаваясь в подробности, рассказал про операцию, которую надо провести в лесном массиве неподалеку от Мукачево. Сказал только, что операция эта сверхсекретная и если вдруг он, Андрей Бокша, откажется от нее, за что его никто никогда не осудит, он не должен трепать языком даже с самыми близкими ему людьми. На то, чтобы всё как следует обдумать и оценить свои возможности, ему отводилось три часа, однако это предупреждение относительно секретности уже не имело смысла, так как он загодя согласился с предложением смершевца. И когда сказал об этом Тукалину, тот даже не удивился этому. Только сказал:
– Признаюсь, это я предложил твою кандидатуру. Так что даже не сомневался в твоем ответе.
– Кому предложил? – невольно насторожился он.
– Генералу Карпухину! Надеюсь, слыхал о таком? Так вот, дальнейшую установку и уже более конкретный расклад этой операции тебе расскажет сам Карпухин. Ну а твоя ближайшая задача – продумать кандидатуры из штрафников, которым ты полностью доверяешь и которые могли бы согласиться «дезертировать» с тобой в лес.
Еще не догадываясь о всей сложности предстоящей операции, он только уточнил негромко:
– Сколько человек нужно?
– Неплохо бы eщe шестерых. С тобой будет семеро.
Бокша вспомнил, как вздохнул при этих словах Тукалин, и чуть погодя добавил:
– На Руси это число всегда считалось счастливым. – И тут же: – Но если не сможешь еще шестерых набрать…
– Смогу!
Вспомнив столь уверенное «Смогу!», Бокша покосился на шестерых разведчиков, которым жесткие тюремные нары с клочком пожухлой соломы под головой были более привычны, чем пуховые подушки с необъятными матрасами, а в памяти уже всплыл разговор с генералом Карпухиным.
