Боцман хотел уж было нырнуть в полутемный провал дверного проема, тускло подсвечиваемый выглянувшей из-за тучки луной, однако вновь скрипнула дверь, и в освещенном проеме застыла фигура еще одного бандита.
– Мыкола, – позвал он. – Ты шо, зовсим, што ли, обоссався? Или, може, обосрался?
И заржал радостно, перешагнув порожек…
Когда его столь же аккуратно, как и первого жмурика, приняли руки Пикадора, а Волк в очередной раз вытирал о его штаны на заказ отточенный кишкоправ, Боцман нырнул в проем сарая и едва удержался на ногах, поскользнувшись в подсыхающей луже крови.
Чуть поодаль лежал человек, брошенный лицом вниз. Скрюченный донельзя и как бы прикрывающий голову руками, он представлял жуткое зрелище, и Боцман, повидавший на зоне не одну смерть и не одно месилово, когда зэки расползались по своим норкам, обливаясь кровью, невольно содрогнулся.
– Это за что ж тебя так? – пробормотал он, всматриваясь в спину, в окровавленные кисти рук и в затылок убитого. Судя по всему, его долго, очень долго месили сапогами и ботинками, прежде чем он отдал Богу душу, и это настораживало.
Прихватив убитого за плечо, Андрей перевернул его на спину, попытался всмотреться в обезображенное лицо и вдруг почувствовал, как у него сосущим предчувствием страшной беды кольнуло где-то под сердцем.
– Господи милостивый!..
Он подтащил убитого поближе к дверному проему и уже при лунном свете всмотрелся в окровавленное, затекшее до неузнаваемости, и все-таки знакомое лицо…
Старший лейтенант «Смерша» Тукалин. Ошибки быть не могло. Но как… как он мог оказаться здесь, в логове банды Дороша, если сейчас он должен был чинить часы в своей каморке в привокзальной чайной?
Этот и еще с десяток других вопросов забили сознание Бокши, и он, понимая, что ответа ни на один из этих вопросов он сейчас не получит, только скрипнул от собственного бессилия зубами и застыл в дверном проеме, глотая открытым ртом свежий, напоенный апрельской пряностью воздух.
Посмотрел на освещенные окна дома, в котором продолжали гужеваться бандиты. К этому моменту Волк завалил еще одного клиента, и уже этот факт помог Андрею собраться и хоть как-то прийти в себя. Да, он привык к смерти, которая ходила по пятам его боевых товарищей, но это было там, на фронте – в тылу врага и на передовой, но чтобы вот так… в освобожденном от фашистов городе, где каждый житель был рад хоть как-то услужить советскому солдату… К тому же Тукалин шел по надежной легенде, к которой невозможно было придраться ни с каких сторон, и вдруг…
