Что в этом наезде не было его личной вины, было ясно любому здравомыслящему человеку, и какая-то хохлушка жалела его чисто по-бабьи, пытаясь надеть на сержанта упавшую на дорогу пилотку.
Пробившись сквозь собравшуюся толпу охающих и ахающих людей, Новиков всмотрелся в лицо связника, которого он только что вел, с надеждой выйти на более крупную птицу, и на вот тебе: как говорится, мертвее не бывает.
Едва не заскулив от того, что произошло, и от осознания своей собственной вины в гибели связника, Новиков круто развернулся и отошел в сторону. Он почему-то надеялся, что человек, с которым должен был встретиться связник, находится где-то неподалеку, возможно, даже в одном из соседних домов, и должен как-то проявить себя, объявившись на месте происшествия.
Всматриваясь в затылки и лица толпившихся вокруг погибшего людей, он пытался вычислить варианты появления здесь резидента, который должен будет проявить все свои способности, чтобы обшарить карманы связника, однако чудеса случаются только в кино да еще в сказках.
Кто-то, видимо, успел сообщить о случившемся в комендатуру: не прошло четверти часа, как подлетел серый от пыли «Додж» и из него соскочили на землю два офицера в капитанском звании. В два прихлопа в три притопа оценив происшедшее и возможную вину еще не пришедшего в себя водителя, они приказали старшему сержанту следовать за ними, и полуторка следом за «Доджем» скрылась в направлении военной комендатуры.
Кто-то зароптал было, недовольный тем, что не опросили свидетелей происшествия и что, мол, делать с покойником, на кровь которого уже слетались мухи, однако не прошло и пары минут, как появилась крытая брезентом полуторка с огромным красным крестом по брезенту, и два дюжих медбрата загрузили раздавленный труп в машину.
Новиков заставил себя оторваться от забора и, загребая ногами весеннюю пыль, побрел к чайной в надежде, что старший лейтенант Тукалин еще там. Состояние у него было такое, что впору было пустить себе пулю в лоб.
* * *
Проводив глазами Новикова, метнувшегося бесшумной поступью кошки следом за связником, и убедившись, что он довольно плотно сел тому на хвост, Тукалин выждал еще минут пять и, слившись с компанией подвыпивших мукачевских мужиков, вернулся в чайную. Пристроился в очередь к буфетной стойке.
Вероятность того, что радист может еще с кем-нибудь встретиться в чайной, была ничтожно мала, однако… Как говорится, чем черт не шутит, когда Бог спит.
