Тихий, сдавленный смех пронёсся по ложбине.
— Я пойду один. — Ладар был непреклонен.
— Да ты пойми! — Ночь не резиновая! Мы слишком близко к крепости, патрули так и шныряют. Единственная возможность — сделать укрытие до утра в «пустой зоне». Там, где полно ловушек, искать не будут.
— Я единственный, кто способен учуять ловушку просто потому, что она есть, без всякой магии. Я не собираюсь исследовать местность, только найду подходящую ложбину и разведаю к ней безопасные подходы. Затем вернусь к вам.
Ируг задумчиво покачал головой.
— Вдвоём было бы вернее.
— Вы — маг. Там наверняка есть ловушки, рассчитанные на мага. На то, что он будет пытаться пробраться к крепости. Я пойду один.
— Ты становишься похож на чародея. — В голосе отставного маршала не было укора, он был сух и беспристрастен, но Ладар вздрогнул.
— Это чем же?
— Ты полагаешься только на себя. — Это хорошее качество, однако оно отдаляет тебя от людей. Тебе ведь нравится, когда обязаны тебе, но сам ты не любишь быть кому-то должным?
— Ну пожалуй…
— В тебе нет доверия к людям. Надеюсь, это не приведёт тебя туда же, куда приводит нашу «элиту» — к грызне и паранойе.
— Поговорим об этом утречком, когда будем сидеть в уютном, надёжном схороне. И приготовьте пока побольше веток и дёрна — проще принести всё готовое, чем рыскать по местности в поисках, собирая ловушки.
Парень неслышной тенью скользнул в ночь. Ируг прислушался: не хрустнул ни один сучок, не зашелестела листва под ногами. Обычно довольно неуклюжий, временами он становился совсем другим — словно под ноги ему ложились иные, невидимые обычным людям, даже магам, тропы. И всегда при этом смерть была где-то рядом.
— С чем же ты играешь, малыш? Для тебя бег по краю — наркотик, ты стремишься к нему, словно умирающий от жажды — к воде. И даже не замечаешь этого. Не знаю, куда заведут тебя твои дороги, но сегодня и сейчас — удачи.
Ночные объятия смерти завораживали. Они были рядом, и их было множество: Некоторые свисали с деревьев, стремясь оплести неосторожного своими щупальцами, иные раскидывались под ногами, некоторые расцветали, подобно огромным тропическим цветам, о которых рассказывал ему в детстве отец. И все стремились погубить, вытолкнуть дерзкого из этого плана бытия туда, где властвует Она. Пару раз Ладар стоял подле очередной ловушки, подрагивающей от близости жертвы, борясь с желанием коснуться, увидеть ту, что так далеко и всегда рядом. Но благоразумие побеждало, и он отправлялся дальше.
