Дэвид вздрогнул от этой мысли. Что заставляет его все еще проявлять сочувствие? Она никто для него. Он добился всего, о чем мечтал, даже больше. А она? Ничего не добилась, ни в чем не преуспела.
Так почему же ты, Дэвид, одиноко стоишь здесь на этом холоде?
Кэрли Хэргроув взяла кокер-спаниеля в левую руку и открыла дверь, ведущую с улицы на кухню. Войдя, она осторожно опустила собаку на пол около миски. «Сейчас принесу из сушилки коврик, Мьюффи», — сказала она, погладив собаку по голове, а потом потрепав ее за ухо.
Устроив собаке постель, Кэрли прошла в прихожую, чтобы раздеться. Долгая поездка на автомобиле после того, как она отвезла детей в школу, не помогла ей успокоиться.
Положив сумочку на полку в прихожей, она сняла вязаную беретку и прошлась рукой по волосам, взбив и уложив их. Ей ничего не стоило поубавить их пышность для того, чтобы понравиться Итену. А то, хотя он уже не говорит сейчас ничего относительно ее внешности, иногда, как бы мимоходом, все же заметит, насколько привлекательнее выглядят женщины с гладкими прическами.
Временами у нее щемило сердце за человека, который взял ее замуж. Ее мучило чувство вины. Большая часть ее жизни прошла бездумно, один день растворялся в другом. Единственной радостью были для нее дети, и она старалась не думать о том времени, когда дети вырастут и они с Итеном останутся одни.
И это срабатывало, но не надолго. Три дня тому назад, направляясь на собрание «Тихоокеанской ассоциации по туризму», она узнала поразившую ее новость: к тяжело заболевшему отцу в Бекстер прибывает Дэвид.
Кэрли глубоко вздохнула и машинально закрыла дверь в прихожую. Необъяснимый ужас проник в ее душу, сковав действия и мысли. Она была в растерянности. Поднимаясь наверх по лестнице в спальню, чтобы убрать там постели, она надеялась обрести успокоение за обычной рутинной работой. Шестнадцать лет — большой срок, особенно для таких людей, как Дэвид Монтгомери. Если он и думал о ней, то безусловно испытывал чувство облегчения. Она не мешала ему добиться успеха в карьере. Даже если он и помнил о ней.
Она положила королевских размеров подушки на стоявшее рядом кресло и расправила на кровати стеганое ватное одеяло. Действительно ли она надеется, что Дэвид забыл ее? Милостивый, добрый Боже, от этого зависит жизнь всех ее близких. Механически двигаясь, Кэрли убралась в спальне и направилась в комнату дочери. Нагнувшись за ночной рубашкой Андреа, она услышала звонок во входную дверь. Кэрли резко выпрямилась. «Может быть, это только почтальон», — подумала она, расстроенная тем, насколько просто ее можно вывести из себя. Спускаясь по лестнице, она рассмотрела через матовое стекло двери силуэт мужчины и узнала его. Кэрли хотела повернуть, но решила, что лучше открыть сейчас, иначе, когда Дэвид придет опять, он может столкнуться с Итеном или с кем-нибудь из детей. Если он хочет видеть ее, то лучше встретиться без свидетелей. Целыми днями Кэрли пыталась представить эту встречу. В воображении она уже наметила около дюжины различных вариантов разговора. Дэвид оставался в центре ее мечтаний, и когда она отвозила детей в школу, и когда останавливалась у продуктовых лавочек, и когда ночью, лежа в постели рядом с Итеном, прислушивалась к его дыханию.
