– Алгар гвардии Кенас, обладатель золотого плаща. Удостоен почёта за спасение города Турех. Год шесть тысяч триста сорок девятый Летоисчисления. Эра Исполнения Предначертанного. Месяц май. День тридцатый, прочитал Дагон и присвистнул, – ничего себе.
– И так бывает. Кто знает, может, и ты займёшь своё место здесь рано или поздно.
– И за какие заслуги?
– В такое время легко стать героем. Было бы желание, Дагон, – Харонг положил руку ему на плечо и, пристально взглянув в глаза, добавил. – А я думаю, что тебе это сделать очень легко.
– Пойдём. Мать ждёт нас.
Миновав анфиладу, они, вместе с сопровождавшим их стражем, пересекли узкий внутренний двор, который называли «зелёным» из-за обилия растительности, и вошли в главное здание. Харонг оказался здесь в первый раз, и наместнику постоянно приходилось одёргивать его, тот постоянно норовил споткнуться или врезаться в одну из множества колонн. «Неужели и я когда-то был таким же?» – подумал Дагон и тут же признался себе в этом. Это легко объяснялось – палаты Таргола не шли ни в какое сравнение с той роскошью, что царила в этом месте. Даже перила и те были отделаны драгоценными камнями. Не удивительно – сама Резиденция некогда была одним драгоценным камнем, размерами превышавшим все мыслимые рамки.
Двери зала совета отворились, впустив в святая святых двух путников и, не издав ни малейшего шума, закрылись.
– Располагайтесь, – голос матери показался Харонгу каким-то уставшим, словно она не спала несколько суток. Скосив глаза влево и увидев вытянувшееся лицо Дагона, гвардеец понял, что мысли наместника немногим отличались от его собственных.
– Мы прибыли от императора, чтобы предложить ордену хранительниц создать совет восьми, – удобно устроившись на свободном кресле, начал Дагон.
– Император думает, что время пришло?
– Иначе мы не появились бы здесь, – поведение Аннаа казалось им странным; мать никогда не говорила лишних, ненужных слов, тем более не задавала неуместных вопросов.
– Я думала уже об этом.
– И? – Дагон весь подался вперёд.
– Я пришла к такому же выводу, и даже решила, кто войдёт в этот совет от нашего ордена, – из тени появилась закутанная в красный плащ фигура.
– Исида? Как ты здесь оказалась? – Дагон прикрыл рот рукой, испугавшись своих слов, слишком поздно осознав, что это была не первая дочь.
– До чего докатился орден… Позволяет называть хранительниц по имени, не упоминая титулов, на «ты», – плащ распахнулся, показав лицо, больше похожее на гипсовую маску, на которой теплились жизнью только, пожалуй, глаза. – Я – Таная, представительница рубинового круга, хранительница покоя матери ордена, дочь матери.
