Алгар Кенас в сопровождении пяти тысяч солдат очень медленно и осторожно продвигался к грудам строительного мусора, оставшимся от гигантской, в прошлом, стройки. Ему уже доложили об удаче серебряных. Люди Жесказа без шума сняли нескольких часовых, прятавшихся среди развалин, а одного захватили живым. Перед тем, как замолчать навсегда, он показал основной и запасный выходы из подземной галереи.
Кенас ликовал. Скоро он сполна отплатит врагам, пятьдесят лет назад вырезавших всю его семью. Ещё будучи семи лет от роду, он поклялся, что придёт час, когда живые потомки будут завидовать мёртвым предкам. И этот час близился.
Глава VII. «Дорога на Юг»
На протяжении тысячелетий истории империи Ахерон, раскинувшейся на территории более чем половины всего Шаэдара, в сторону её границ смотрело множество врагов. Больших и маленьких, сильных и не очень. Люди и нелюди пытались если и не покорить, то хотя бы отщипнуть кусочек её территории. Такие попытки всегда пресекались очень жёстко и не всегда войсками императора, иногда непосредственно ордена занимались соблюдением целостности Ахерона.
К концу эры Предначертаний население империи насчитывало несколько сот миллионов человек, из них около пятой части находились на службе. Слуги закона, серебряные, солдаты и гвардия, серые стражи и армия служителей составляли девяносто процентов общей численности войск империи. Очень хорошо вооружённые, с прекрасной выучкой они всегда давали достойный отпор атакующим, но, иногда, им приходилось сталкиваться с врагом настолько сильным, или настолько многочисленным, что приходилось объединять свои усилия. Так было нечасто, но это всегда ощутимо сказывалось на самых разных областях. В первую очередь, конечно, страдал сам народ, и чем сильнее был враг, тем больше он нищал.
Страна всегда была лакомым кусочком для завоевателей. Мифы о несметных сокровищах империи бытовали в любой точке остального мира; в них верило даже само население Ахерона. И стоило только какому-нибудь даже маленькому народу почувствовать, что он в состоянии свободно справиться с большинством своих соседей, как хищные глаза их правителя все чаще смотрели в сторону границ своего самого сильного соседа. И чем больше становились его угодья, горделиво называемые империями, тем сильнее он уверялся в том, что может заставить поделиться Ахерон своими сокровищами. И, как правило, вскоре горько сожалел о содеянной оплошности.
Но не это было самым страшным. После Великой Войны осталось слишком много знаний. Знаний, накопленных за десятки тысяч лет. Если они попадали в руки нечистоплотному в помыслах человеку, это вызывало оправданные опасения. Только орден хранительниц имел право искать и использовать любые реликвии, как на своей территории, так и далеко за её пределами. Не единожды хранительницы предотвращали катастрофы, не единожды они были самим воплощением жестокости, но народ любил и уважал их и мать ордена, чего было нельзя сказать о своих правителях.
