– Ты что высматриваешь, падаль? – удар в зубы протянувшегося через стол кулака алгара заставил Эдери посмотреть прямо перед собой. Он боялся возразить что-то рассвирепевшему Кенасу и поэтому молча сносил удары, следовавшие один за другим, пока в очередной раз не потерял сознание. Когда он открыл глаза, то не делал попыток смотреть по сторонам, а опустил голову и уставился на воображаемую точку на стоявшем перед ним столе.
– Смотреть на меня, тварь! – очередной удар он воспринял уже как что-то само собой разумеющееся. Боли уже не было. Его измученное тело реагировало уже далеко не так болезненно, как вначале, но, тем не менее, Эдери поднял голову и посмотрел прямо в лицо алгара.
– Говори, падаль! И если я услышу хоть одно слово лжи из твоих поганых уст, или мне покажется, что я его услышал… Я прикажу опустить твои руки и ноги в чан с кипящим маслом. И поверь мне, я буду наслаждаться медленной и мучительной смертью такой твари, как ты! – Кенас говорил, а Эдери казалось, что с ним разговаривает сама смерть.
– Что говорить? – прошептал разбитыми губами бывший наместник.
– Это ты у меня спрашиваешь? – Кенас прищурил левый глаз и, словно прицелившись, со всей силы приложился невесть откуда взявшимся железным бруском к ключице Эдери.
Наместник исторг нечеловеческой силы вопль и, скорчившись на стуле, схватился за левую ключицу правой рукой. Ужас, охвативший его, когда он почувствовал торчащую в сторону кость, унёс последние крохи воли к сопротивлению.
– А-а-а!!! Я все скажу! Пожалуйста! – в глазах алгара он был таким жалким, что тот презрительно скривился.
– Остановите ему кровь, – безжалостные руки подручных мастера пыток заставили его показать рану. Один из них скривился, сделав какой-то незаметный знак своему напарнику. Он ударом в затылок лишил Эдери сознания. Когда он очнулся, то увидел, что ключица туго перемотана, и из-под края повязки виднеются листья мехаса – целебного растения известного своими болеутоляющими и обеззараживающими свойствами. Мехас ещё называли «солдатский врач», и он являлся неотъемлемой частью поклажи любого армейского врача. Такая трогательная, на фоне произошедшего с ним за последний час, сцена вызвала у Эдери слезы, и он начал рассказ.
– Четыре года назад я встретил женщину. Это была любовь с первого взгляда. Я ничего не мог с собой поделать. Я выследил её, узнал место, где она живёт. Я слал ей цветы, писал стихи. В общем, делал много различных глупостей. И когда, наконец, она ответила мне взаимностью, я почувствовал себя самым счастливым человеком. Я окунулся в этот омут подобно мальчишке в период его первой влюблённости.
