Именно поэтому он был более стойким, чем полагал молодой учитель, еще не успевший вполне узнать его…
«Почему Данька так долго не возвращается?» — подумал Саша, оторвавшись от воспоминаний о вчерашней картине.
Уже проскакали на всем скаку храпящие копи с всадниками, приникшими к их растрепанным гривам, все, кому полагалось свалиться в пропасть, свалились. Кое-кто был брошен в колодец, потом оттуда и извлечен, развязан и помилован. Далеко позади осталось скошенное поле с маленькими кенгурятами, сидевшими за пазухой у кенгуру-мамы.
Подул сырой ветер, стало холодно. Саша поднялся с бревна, потопал ногами и с тревогой посмотрел вперед, на дворовую ограду. В глаза ему помчались мельчайшие капельки тумана — не дождь, нет, а так, намек на то, что будет дождик. Летучая сырость была пронизана первым лучом зажегшегося на углу электрического фонаря.
«Как скучно все-таки ждать! — подумал Саша. — Неужели Данька не дошел еще до Иванова?»
А Даня Яковлев как раз в это самое время, перепрыгивая через четыре ступеньки, энергично взбирался по лестнице Ивановых.
Раз, два — и он изо всех сил заколотил кулаком в дверь.
Открывшая ему женщина в железнодорожной форме увидела перед собой запыхавшегося мальчика без пальто и без шапки.
— Мне бы Иванова Владимира, — задыхаясь от бега, сказал Яковлев.
— Не случилось ли чего худого? — с тревогой спросила женщина и сейчас же повела его в комнату.
Там, за обеденным столом, сидел Иванов Владимир и безмятежно ел щи. Против него, насупив брови, сидел другой Иванов, Иван Капитонович (знаменитый кровельщик), и тоже ел щи.
Когда Яковлев ворвался в комнату, Иванов-отец сурово посмотрел на него из-под насупленных бровей.
— Здравствуйте! — разом потеряв голос, сказал Яковлев.
— Здравствуй, здравствуй, — отрезая большим ножом большой кусок хлеба, снисходительно ответил Иванов-старший и подал Яковлеву руку.
Полный сознания оказанной ему чести, Яковлев пожал длинные, широкие пальцы знаменитого кровельщика.
— Ты за кисточкой? — продолжая есть, спросил Володька. — А кисточку я оставил у Зои Николаевны. Честное слово. Еще вчера.
— Не за кисточкой! Сбор по цепочке. Живо!
— Где? — спросил, вскакивая с места, Иванов-сын.
— Ну чего там, чего? Щи-то доешь, — сказал Иванов-отец.
— После доест, — примирительно ответила женщина в железнодорожной форме, которая была не иначе, как мамой Иванова. — Ведь мальчик за делом пришел. Ребята ждут… Володя, я кашу в полотенце заверну и там поставлю. Найдешь? Вон там…
