Непонятно откуда взявшийся жар стал заполнять его изнутри. Жар, который нельзя не узнать.
Он снова отвел глаза и вперился взглядом в розовую лампу, украшенную таким количеством кисточек, что у него в глазах зарябило. И все же это было предпочтительнее, чем предыдущая картинка.
Ханна была трудолюбивой и педантичной… Он остановился, поняв, что повторяется. Из комнаты Ханны донесся громкий стук, после чего последовало приглушенное ругательство и что-то похожее на топот.
Он едва не рассмеялся в голос от нахлынувшего облегчения. Это была та самая Ханна, которую он знал. Трудолюбивая и педантичная и способная вывести его из лабиринта тяжелых мыслей, когда он в этом нуждался.
В этот момент Ханна вышла из комнаты, полностью одетая. Казалось, она обернулась в серое одеяло. Она волокла за собой огромный черный чемодан.
Брэдли поднялся с дивана, как раз когда она привалила чемодан к двери и повернулась к нему, часто дыша и приоткрыв губы. От того, что несла чемодан? Или от пробежки от ванной до спальни без одежды?
Он одернул себя.
— Ты себе сделал кофе? — спросила она, глядя на стол.
— Соня.
— А… А! — Она широко распахнула глаза и посмотрела в сторону комнаты подруги. — Она… Ты…
Он поднял бровь.
Но она просто покачала головой, залившись румянцем. Как раз этого ему не хватало для того, чтоб дополнить образ обнаженной женщины, которая не могла не зажечь огонь в крови мужчины.
«Ты мужчина, а не камень, — сказал он себе. — Не будь к себе слишком строг».
Ханна тем временем подняла руку, призывая его подождать, и направилась к круглому столику за диваном. Там она остановилась, перебирая огромную кучу бумаг и не обращая на него внимания.
Во время движения ее одеяло, которое оказалось чем-то вроде пончо, сместилось, открыв черные джинсы, заправленные в ковбойские сапоги, и полосатый облегающий топ с длинными рукавами. Идеально облегающий плавные формы, которые успешно скрывались под элегантными деловыми костюмами.
Сжав зубы, Брэдли прислонился к дивану и приготовился ждать. Освещенная солнцем, струившимся через оконце за ее спиной, Ханна выглядела такой юной и свежей. У нее на носу были веснушки, которых он прежде не замечал. Ее обычно безукоризненно уложенные волосы были растрепанными и взъерошенными, словно она только что вернулась с пляжа.
Подняв глаза от бумаг, Ханна поймала его взгляд и, улыбнувшись, сказала:
— Две секундочки.
Он прокашлялся:
— Если б я не знал тебя лучше, я бы решил, что ты нарочно откладываешь вылет.
