— Я вижу трещину. Но это всего лишь переход. Линия продолжается.
Я с недовольной гримасой посмотрела на нее. Я подумала, что ясновидящая пытается изменить предсказание. Это очевидно: она объявляет худшее, я в ужасе, а потом она уверяет меня, что все будет хорошо!
Я не знала, что думать. Должна ли я ей верить? Тревожиться? Я выбрала легкий путь: забыть все как можно быстрее, не зацикливаться, навсегда спрятать девическую глупость в глубине памяти. Скрыть эту эскападу не только от папы и мамы, но и от себя самой.
И вот эта история всплывает снова, чуть больше сорока лет спустя. Теперь она приобретает другой смысл. Я смотрю на гадалку не свысока, а умоляющим взглядом. Моя душа жаждет, мое сердце полно признательности. Я смотрю на нее с благодарностью и понимаю. Да, я в трещине, именно так. Я на том самом переходе. И если это переход, то после него будет другой берег. Значит, это не конец. Я выкарабкаюсь. Не случайно я вспомнила слова гадалки именно сегодня. Я достигну берега. В моем положении пригодится любая искорка надежды. Но это важно, я чувствую. Воспоминание наполняет меня новой уверенностью, оно придает мне силы, вливает в меня большую дозу оптимизма, и от этого я слегка пьяна. Моя жизнь не закончена, господа врачи, я вам сообщаю об этом! Моя жизнь будет долгой. И она не будет зависеть исключительно от аппаратов.
— Сегодня годовщина свадьбы!
Что такое они говорят? Сегодня? Черт побери! Я в больнице столько времени!
Подумаем… Меня привезли в отделение «Скорой помощи» 13 июля вечером. А сегодня у нас 24 или 25 июля. У нас две даты, потому что мы с Рэем поженились 24-го в мэрии, а 25-го обвенчались в церкви. Это была красивая церемония. После мессы в Гамбшейме, моей деревне севернее Страсбурга, праздничный обед был подан в соседней общине Кильстет в нескольких метрах от Рейна. Это было в 1970 году, тридцать девять лет назад. Я была совсем девчонкой, мне только что исполнилось восемнадцать. Но это было правильное решение! Решение, о котором я ни разу не пожалела, совсем наоборот.
Что думает Рэй сегодня? Как он настроен? Как он живет? Это самая грустная наша годовщина.
Как бы мне хотелось поцеловать его!
Или просто ему улыбнуться. Чтобы он улыбнулся в ответ.
Где мы будем на сороковую годовщину нашей свадьбы? И будет ли сороковое издание? Праздник, соответствующий любви этой крепкой пары, которую мы создали?
Мой муж, моя дочь, мои внуки… Моя жизнь. Эта жизнь такая личная, и меня ее так странно лишают. Мне кажется, что я задыхаюсь.
