— Я думал, тебе стало плохо.
— Иди же, — ответила Мария.
За поворотом лестницы она увидела Роланда. Он сдавал в гардероб свое легкое летнее пальто и рылся в кармане брюк в поисках мелочи. Монеты он держал в брючных карманах. Старая привычка. Мария была уже на нижних ступенях, тут он поднял голову и посмотрел ей в лицо. Она слегка повернула голову в сторону Джона.
— Мне вдруг стало дурно, — сказала она. — Сейчас пройдет. Надо, наверное, на свежий воздух.
Она подхватила Джона под руку, Роланд прошел мимо них, медленно поднимаясь по лестнице. Мария и Джон вышли из отеля и остановились.
— Что это все значит, черт побери? — спросил Джон.
— Ничего. Пойдем.
Она все еще опиралась на его руку.
— Но все же?..
— Не теперь.
Они перешли улицу и двинулись в направлении Учреждения. Спустя какое-то время Джон не выдержал.
— Зачем ты это сделала? — спросил он. — Допустим, он заставил тебя долго ждать. Возможно, он очень тебя обидел. Тут я ничего не могу сказать. Я его друг, так же как и твой, но…
— Помолчи, и так тошно. Лучше пойдем куда-нибудь и не будем разговаривать.
— В пивную?
— Нет, никаких пивных. Идем.
Они вышли на улицу Нации, завернули за угол, вернулись и вновь оказались на улице Нации.
— Что это с тобой? — снова начал Джон. — Ты захотела реванша, решила показать ему, что больше в нем не нуждаешься?
Мария не отвечала.
— Это нечестно с твоей стороны. Он головой рисковал, показавшись на людях. По крайней мере по твоей версии.
Спустя некоторое время Мария остановилась у витрины и принялась разглядывать отражения прохожих на зеркальных стеклах. Шпик уже не шел вслед за ними, так же как и друг Роланда.
— По какой-то причине они решили дать мне еще пожить, — сказала она, — а ведь сегодня так легко было меня прикончить.
— Да неужели ты думаешь, что Роланд всерьез… Мария! Ты так ждала его. Ни о чем другом и думать не могла.
— Помолчи, прошу тебя, помолчи.
— Ты даже на детей почти внимания не обращала.
— Давай не будем говорить, ладно? Помолчи, пожалуйста.
— Куда мы, собственно, идем?
— Домой. Должна же я хоть когда-нибудь оказаться дома.
— Ах, перестань! — Джон начинал злиться. — Мне просто надоело слушать это. Право, смешно.
— Я хочу есть, — сказала Мария. — Право, смешно.
Джон начал выгребать мелочь из кармана брюк и пересчитывать монеты. Он тоже таскал их в карманах, как и Роланд.
— Голод — это не смешно, — сказал он. — Ты хочешь есть. Это единственная разумная фраза, которую я сегодня от тебя услышал. Пойдем, угощу тебя жареной сосиской. Ты не знаешь, есть тут поблизости забегаловка?
