Во-вторых, откуда он знает про труп? То есть, откуда — ясно — Ильин насвистел. Но тогда самое главное — когда это они успели пообщаться и чего друг другу наговорили?
Может, я вас спрашиваю, нормальный человек спать, будучи терзаем столь острыми вопросами? Не знаю, как нормальный, я — не могу. Це дило трэба розжуваты — это раз. Два: лапочка Иннокентий — личность хотя и почти совсем безбашенная, но при том весьма и весьма толковая. А потому в моей не совсем проснувшейся голове начала шевелиться любопытная идея: а не заслать ли Глебова — который, кажется, так и рвется совершить очередную порцию подвигов — не отправить ли его, хитроумного, шпионом? Но сначала — вопросы.
— И когда ты нашего свет Игоревича видел? — поинтересовалась я, доцеживая из джезвы последнюю порцию. Глебов поглядел на меня укоризненно — действительно, нельзя же кофе хлестать в таких количествах — забрал посуду и начал готовить опасный для сердца и нервов напиток заново, бросив через плечо:
— А я его не видел.
— Глебов! — возмутилась я. — Прекрати морочить мне голову! Прекрасно ведь понимаешь, о чем я.
— Ну ладно, ладно, — примирительно буркнул Иннокентий, сосредоточившись на кофе. — Докладываю. Ильин позвонил часа полтора назад, мол, сильно надо узнать, дома ли твоя милость, а то телефон не отвечает. Мне нетрудно, спустился, вижу — ты спишь, так и сказал.
Я обалдела:
— И ты три этажа вверх по шнуру возвращался?
— В девять утра? — он покрутил пальцем у виска. — На глазах восхищенных дачников, отправляющихся на любимые участки? Я чего, псих что ли? Через твою квартиру и вышел, подумаешь, сложность — дверь открыть-закрыть. Кстати, Никита, по-моему, удивился, что ты дома, чем-то ты вчера ему не потрафила.
— Глебов, ты прелесть! Никитушка всего-навсего хотел выяснить, дома ли я ночевала — а ты взамен ухитрился вынуть из него такое количество информации. Феноменально! С каких веников он вообще стал тебе про труп докладывать, и про мое к этому отношение?
— Ну… — весьма содержательно ответило гениальное дитя, задумчиво разглядывая кактус на подоконнике. Тьфу, опять нет времени растению жилье поменять, ему ж давно горшок в три раза больше нужен. А Кешка — уникум, я, честное слово, не понимаю, как он из Ильина — тем более по телефону — столько информации выдоил. Кстати, о гениях. Ужасно любопытно: тяга к талантливым людям — признак собственной незаурядности или, наоборот, знак личной бездарности?
— Ладно, оставь свои секреты при себе. Чего он тебе еще — кроме наличия трупа — успел рассказать?
