— Получается, что я сама ушла, — совершенно убитым голосом закончила Оленька и с надеждой посмотрела почему-то на меня.
— Ну и что?
— Если бы в студии кто-то был, как бы ее убили? — любительница местоимений зашмыгала носом чаще, похоже, намечался очередной этап слезотерапии.
— Постой-постой, — удивилась я, — а откуда ты вообще знаешь, что кого-то убили?
— Катька сказала, — сообщила Оленька.
— Что за Катька? — шепотом спросила я Ланку.
— Менеджер из «Тирса», я им часто съемки делаю, — так же шепотом ответила Ланка.
О неизвестной мне Катьке Оленька рассказывала почти спокойно:
— Она пришла насчет съемки договориться, бабка ей и доложила.
Я вздохнула. Образ необитаемого острова вновь поманил своей тишиной и пустынностью.
— Какая бабка?
— Ну, эта, внизу…
— Вахтерша?
— Ну да, — подтвердила Оленька. — Катька мне звонит, чего у вас там такое, а я же не знаю ничего, меня же не было… Но меня ведь не просто так не было, я ничего не придумала!
Да уж, придумать можно и поумнее…
— Машка взаправду звонила! Только я не знаю, как…
Мы с Ланкой опять переглянулись, Ланка пожала плечами:
— В офисе телефон с памятью, утром поглядим.
— Думаешь, кто шляпу спер, тот и тетку пришил?
— Какую еще шляпу! — вновь воспряла Оленька. — Я не брала никакой шляпы, все были на месте!
Объяснять мы не стали. Великого Шоу Оленька явно не читала. По крайней мере, Бернарда. Хотя, думаю, что и Ирвинга тоже вряд ли. А шляп в Ланкиной студии десятка полтора, и действительно, все были на месте.
Тем временем Оленька успела тихонько приговорить последний стакан мартини, еще немного повсхлипывала и засопела окончательно сонно. Мы отвели ее в комнатушку, которую Ланка именовала «гостевым чуланом», уложили и вернулись на кухню. Почему в России все мало-мальски важные разговоры ведутся на кухне?
— По-моему, все это странно, — подытожила Ланка. — Только что мы с этим «странно» делать будем?
— А я знаю? Который час?
Ланка потянулась к буфету за часами.
— Половина третьего, — печально доложила она. — Спать хочешь? Замучила я тебя? Постелить?
— Да постелить-то можно, а спать, наверное, еще нет… Интересно, Ильин там еще стоит?
Я спросила из чистого сочувствия, а Ланка подумала о другом:
— Ты думаешь, он меня подозревает?
— Всерьез, наверное, нет, скорее так, по ходу дела. Просто интересно, уехал или нет?
— В таком случае ассоциации у тебя, знаешь ли…
— Чем тебя мои ассоциации не устраивают? — я зевнула. — Чистое человеколюбие. Мы спать ляжем, а он там, бедный, мучается, следит… Мужиков и вообще беречь надо, а таких — тем более.
