— Ау!
— Вот какой вопрос: мы сейчас где находимся?
— Булатбек, уточни.
Связанные самолетным переговорным устройством (СПУ), все на борту слышали каждое слово, к кому бы оно ни относилось.
— Подходим к городу Перекаты, — начал Саетгиреев, — удаление от места взлета…
— Сколько мы ушли? — торопил Углин. — Чего-то у нас непорядок.
— Удаление — двести пятьдесят километров.
— Так, двести пятьдесят, — голос Углина звучал тревожно. — Значит, если верить топливомерам…
— Так, — сказал Лютров, чуя недоброе.
— …У нас топлива сейчас… восемнадцать тонн. И уходит очень быстро.
— Что вы, ребята? — Лютрову было чему удивляться: перед вылетом на борту находилось около шестидесяти тонн горючего.
Но по диктующему голосу Углина Лютров понял, что ведущий не только старается быть точным в подсчетах, но и требует, чтобы к его словам отнеслись серьезно.
— Впечатление такое, — продолжал он, — что с одной стороны, с левой, уходит топливо. Очень быстро.
— Так.
— Кроме седьмых баков, — добавил бортинженер Тасманов.
— И расходный тоже уменьшается. Поэтому…
— Так.
— Ну и шутки у вас, Иосаф Иванович, — невесело сказал Костя Карауш.
— Увы, Костя, это не шутки… Так вот насчет эшелона. Может быть… До Перекатов сколько?
— А сядем мы там? — Чернорай понял, куда клонит ведущий. — Булатбек, сколько там полоса?
— До Перекатов триста. Полоса…
— Запасной аэродром у нас какой? — опять спросил Углин.
— Полоса в Перекатах две… да, две тысячи метров.
— Давайте тогда вернемся, — сказал Тасманов.
— Погодите. От места взлета сколько ушли? — спросил Углин.
— Двести пятьдесят.
— Тогда погодите разворачиваться, лучше идти на Перекаты.
— Булатбек, в Перекатах что за аэродром? — спросил Лютров. — Я там не был.
— Новый аэродром, бетонная полоса. Я был на нем.
— Костя, запроси погоду Перекатов, быстро, сказал Лютров.
— Понял: погоду Перекатов.
— Восемнадцать тонн, — сказал Лютров, — это, братцы, надо снижаться.
— Да, надо снижаться, отозвался Углин. — И садиться в Перекатах. Что-то с топливом…
— Сколько до Перекатов, Булатбек? — спросил Лютров, — Около двухсот пятидесяти, командир.
— Надо снижаться, — сказал Тасманов.
— И обратно двести пятьдесят?
— Обратно уже больше, — проговорил Чернорай.
— Командир, погода в Перекатах ясная, слабая дымка.
— Булатбек, настраивайся на Перекаты, — распорядился Лютров.
— Чтобы не возвращаться, — сказал Чернорай.
— Хорошо, — сказал Лютров. — А как вес? Если мы будем считать, что у нас восемнадцать тонн, а на самом деле вес будет большим? Как мы будем себя чувствовать на полосе аэропорта?
