– Живо полезайте в чёлн, – распорядился он. – Да смотрите не помни́те провиант!
Вся лодка оказалась завалена капустными кочанами. Шухлик с Малаем еле поместились.
Впрочем, после усилий с пятаком джинн совсем измельчал – такой красный карманный ослик, величиной с морскую свинку, еле различимый среди вилков капусты.
Пока они устраивались, лодка бесшумно отчалила.
Харитон возвышался на корме с кривым веслом в руках, напоминавшим отломленную от него самого ветку.
Сонный сад Шифо остался на берегу. Рыжий ослик даже не успел попрощаться с мамой-ослицей. Он тоже ощутил себя веточкой, отпавшей от родимого дерева, которую увозят неизвестно в какие дали.
– Простите, как называется эта река? – спросил Шухлик, чтобы отвлечься от грустных мыслей и показать себя бывалым путешественником. – Что-то раньше мне такая не встречалась, хотя я обошёл почти весь мир! Она широкая?
Лодочник не отвечал, беззвучно орудуя веслом.
Уже скрылся берег, и сад Шифо со всеми приятелями и роднёй, и кроме тумана ничего не было видно вокруг. Неизвестно куда гнал Харитон свой чёлн.
Дождь вдруг прекратился, и настала такая глухая тишина, что стало слышно, как попискивают, соприкасаясь друг с другом, капустные листья.
– Позвольте, а что это за маршрут? – подал голос джинн Малай, будто ехал в городском трамвае. – Это какой номер? Не прозевать бы нашу остановку!
– Ну, чудной! – хмыкнул лодочник. – Такой чудной, словно на смехе народился!
– И чудней меня есть, да только некому привесть! – оскорбился Малай. – Хотелось бы знать, долго ли ещё за наш бесценный золотой пятак мы будем ютиться в этом корыте?
Харитон ни с того, ни с сего развеселился.
– А если в челне не нравится, можете пешком пройтись! По воде аки посуху!
И захохотал так зычно и скрипуче, как мог бы, наверное, хохотать тысячелетний дуб.
Даже туман всколыхнулся от этого смеха, а чёрная гладкая река подёрнулась рябью.
– Нам, ребята, плыть, покуда капуста не кончится, – добавил он, вновь прыснув и едва устояв на корме. – Раздевайте пока кочаны! Потихоньку-полегоньку, как книжку, – лист за листом. Капуста, можно сказать, книга без букв. Вы сами её сочиняете. Пока доберётесь до кочерыжки, много о чём успеете поразмыслить! Может, дойдёте до сути вещей. Тогда, попомните моё слово, куда-нибудь да причалим!
Шухлик с Малаем тревожно переглянулись – не хватало им ещё безумного лодочника! Видно, что совсем одичавший, с большим приветом. Такой, забывшись, и утопить может.
