Затем терапевт попросил её настроиться на то, что, по всей видимости, имеет в себе эти две части и посмотреть, не вызывает ли это в ней напряжения и тревоги. Рэйчел ответила, что хочет научиться вмещать в себя всё это, то есть получать радость от возбуждения и при этом не перевозбуждаться...» Далее она постукивала по точкам, произнося «несмотря на то, что у меня есть склонность к перевозбуждению...» После этого она представляла себя в детстве. Она стала осознавать, что, когда её что-то радовало, она не могла вместить в себя эту радость. Она должна была «уходить и избавляться от этого». Эта склонность оставалась с ней и в зрелые годы. Она не могла себе позволить приятных ощущений.
Затем терапевт попросил её закрыть глаза, подумать о чём-то хорошем, и пронаблюдать реакцию. Вызывает ли это у неё спокойные чувства. Или вызывает тревогу? Именно в этот момент Рэйчел осенило. Она поняла, что именно это и лежало в основе её неспособности иметь успешные отношения. Стоило ей с кем-то сблизиться и начать получать удовольствие, как её охватывала такая сильная тревога, что ей приходилось блокировать эти отношения.
Дальше Рэйчел начала простукивать, произнося «хотя хорошее ощущение вызывает во мне тревогу...» Её глаза наполнились слезами. Она поняла, что, когда она была ребёнком, иногда сексуальные домогательства были ей приятны, но она знала, что это плохо. Она до сих пор носила в себе этот сильный внутренний посыл, что получать удовольствие плохо. Она стала постукивать по точкам, с установкой, что «хотя я усвоила, что получать удовольствие плохо...» и «хотя ребёнок, доныне живущий во мне, считает, что получать удовольствие плохо, я глубоко и полностью люблю и принимаю этого ребёнка, и знаю, что она – хорошая девочка, и что это происходило не по еёе вине». Всё это было очень трогательно, и она впервые по-настоящему ощутила сострадание к той части себя, которая столь долгое время находилась в таком смятении. Следующий этап простукивания сопровождался фразой «освобождение от убеждения в том, что получать удовольствие это плохо».
Полуторачасовой сеанс на этом не закончился. Рэйчел перешла к «простукиванию» своего страдания по поводу того, что ей было некому рассказать об этом (о сексуальном домогательстве), и что рядом не было никого, кто мог бы помочь ей. Она также работала со своим чувством печали по поводу всего, что она потеряла из-за своей неспособности уже в зрелом возрасте ни с кем сохранить отношения. Затем, в какой-то момент, она соприкоснулась с некоторыми весьма позитивными детскими воспоминаниями. Например: она вспомнила о своих успехах в одном из видов спорта и была очень довольна своим телом, ощущая себя в потоке: «получаю удовольствие и одновременно остаюсь спокойной». Она простукивала болевые точки на груди, удерживая в уме это воспоминание и произнося: «Я спокойна и нахожусь в потоке».
