мне рассчитаться за сегодняшнюю жадность в следующем году? А как обстоит дело с
процентами? Если непогашенные грехи останутся на моем балансе на несколько
месяцев, не набегут ли проценты? И, кстати, о балансе... где он подводится? Можно ли
мне на него взглянуть? Кто его подводит? Как мне, наконец, погасить свой долг?
В том-то все и дело. В том-то и вопрос. Как мне быть с моим долгом перед Богом?
Отрицать его? Совесть мне не позволит. Найти худшие грехи у других? Бог на это не
посмотрит. Претендовать на родовые привилегии? Семейная гордость ничего не значит.
Попытаться выплатить? Я мог бы, но это возвращает нас к той же проблеме. Мы не
знаем цены грехов. Мы даже не знаем, сколько мы их натворили.
Так что же нам делать? Посмотрим, какой ответ дает Павел в нескольких словах, о
которых один ученый сказал, что они, «может быть, самые важные из когда-либо
написанных»1.
...Получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, Которого
Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру...
Рим. 3:24-25
Проще говоря: стоимость ваших грехов больше, чем вы можете заплатить. Дар
нашего Бога больше, чем вы можете себе представить. «...Человек оправдывается
верою, — поясняет Павел, — независимо от дел закона» (Рим. 3:28).
Очень может быть, что для нас это окажется самой труднопостижимой духовной
истиной. По ряду причин люди признают Иисуса своим Господом прежде, чем признают
Его своим Спасителем. Нам легче представить Его могущество, чем Его милосердие. Мы
превозносим пустой гроб задолго до того, как преклоняем колени перед крестом. Мы, как Фома, готовы умереть за Христа раньше, чем допустить, что Он умер за нас (см.: Ин.
11:16).
В этом мы не одиноки. Мы не первые, кто не приемлет такое понимание благодати
Павлом. Очевидно, первыми усомнились в Послании к Римлянам те, кто первыми его
прочли. Собственно, складывается даже впечатление, что Павел словно бы слышал
подобные вопросы. Отрывая перо от страницы, апостол представляет себе своих
читателей: одни озадачены, другие сомневаются, третьи спорят. Предвидя такую
реакцию, он обращается к предполагаемым возражениям.
Возражение номер один: это слишком рискованно
Первое возражение исходит от прагматика: что же, «...мы уничтожаем закон
верою?» (Рим. 3:31). Здесь речь идет о мотивации людей. «Если мои дела меня не
спасают, то зачем они? Если я не спасаюсь через закон, то зачем его соблюдать? Если
спасение не зависит от того, что я делаю, то зачем вообще что-то делать»?
