Ключевский повел глазами по сторонам и сказал тихо, но четко выговаривая каждое слово:
— К тому, что мы эти пятнадцать километров можем сделать за четверть часа. Мой план — предлагаю бежать на танке. Втроем.
Всего ожидал Шевелев от Юрия, но только не это. Бежать на танке... Такое загнуть! Несерьезный все-таки человек Юрка. Иван Степанович досадливо хмыкнул.
— На ковре-самолете куда лучше...
— Это почти одно и то же. Только ковер — сказка, а танк — реальность. Шестьдесят километров в час... Пусть скажет Петр. Отремонтируем, захватим и рванем.
Оба умолкли и ждали, что скажет третий — как-никак Петр танкист, механик-водитель.
А Годун молчал. Лицо его вытянулось, приняло какое-то глуповато-растерянное выражение, рот был приоткрыт. Глаза, уставившиеся в одну точку, блестели. Слова Ключевского поразили Петра, но ему требовалось время, чтобы осмыслить, переварить их. Он словно оцепенел.
Ключевский решил, что товарищи не одобряют его плана. Значит, все пропало. Один он ничего не стоит, а искать рисковых и верных людей среди тех, кто по своей воле за пайку хлеба пошел в команду ремонтников, дело безнадежное. Все. Такая идея пропадает! Жалко. Теперь у него один выход...
— Иван Степанович, дело верное, но нет у меня времени вас убедить — нельзя нам долго быть вместе... Подумайте. Ночь у вас. Если утром из строя не выйдете, я... Что мне остается? Завтра же...
— Не пугай! — рассердился Шевелев, поняв, на что намекает Юрий. — Как сделать-то, ты подумал?
— Это детали, Иван Степанович. Нельзя всего предугадать. Уточним по ходу действия. В зависимости от обстоятельств.
— По ходу... Что они, дураки? Как карету подадут нам — пожалуйста, садитесь и погоняйте.
— Им в голову не придет. — Лицо Юрия просияло, стало вдохновенным. — Понимаете, они всего ожидают, только не этого. Слишком невероятно. Невероятность тем-то и хороша, что ее не предусматривают и к ней не готовятся. Никогда больше не представится нам такая возможность. Вы только посмотрите, как может получиться. Танк отремонтирован. Обязательно начнут пробовать, как работает мотор. И в процессе ремонта, и после окончания его. Так ведь? Когда будут пробовать, то не обязательно немцам всем экипажем садиться в танк. Там будет сидеть только водитель. А остальные будут стоять где-нибудь рядом с танком, может быть, даже и отойдут, от него. При более или менее удачном стечении обстоятельств мы легко можем завладеть танком, и тогда попробуй нас остановить. Уж десять километров за какие-нибудь пятнадцать минут мы сделаем. Это ж все равно, что на автомашине или на самолете. Где-нибудь в лесу остановим танк, подожжем, а сами наутек. Это просто счастье само лезет нам в руки.
