– Ниче… – начала Кира. Но Инна тут же перебила ее:
– Значит, так, я намерена перекусить, и не собираюсь есть в одиночку. К тому же не собираюсь каждые пять минут вылезать с балкона. Давай, заказывай, не тушуйся. Чего тебе? Соку, лимонада, пирожных? Чай, кофе, канапе? Могу принести хоть вазу салата, если ты голодная.
Кире не лез кусок в горло. Однако она прекрасно понимала, что Инна от нее так просто не отстанет.
– Я буду то же, что и ты.
– То есть своего мнения у тебя нет? Как знаешь.
Кира осмотрелась.
Балкон оказался как раз из застекленных. Однако оконная рама была открыта нараспашку. Абсолютно пустой (в смысле незахламленности) балкон вмещал в себя два легких и комфортных кресла, больше напоминающих шезлонги. Кира осторожно уселась на мягкую вишневую обивку. Кресло даже не скрипнуло. Благодаря удобной эргономической поддержке спинки Кирин позвоночник почувствовал себя словно в невесомости. Она с облегчением выдохнула и расслабилась.
Между креслами стоял миниатюрный столик. Присмотревшись повнимательнее, Кира решила, что это, пожалуй, чугунная ковка. Витиеватая ножка заканчивалась причудливым соцветием столешницы. Столешница была накрыта стеклом, видимо, для того, чтобы сквозь прорехи в чугунном плетении ничего не проваливалось.
На этот столик Инна и водрузила поднос, который оказался чуть ли не в два раза больше самой столешницы. На подносе красовался кувшин с апельсиновым соком, два высоких и узких стакана, миска с черешней, коробка шоколадных конфет, два многоэтажных сэндвича, и даже вазочка, доверху наполненная кубиками льда…
– Угощайся! – Инна плюхнулась в кресло напротив Киры. – Правда, отсюда чудный вид?
Кира выглянула с балкона. Ее взгляд уперся в темнеющую внизу детскую площадку, поражающую разнообразием качелей, горок и турников. Напротив была лиловая стена другого коттеджа. Только когда Кира перевела взгляд выше, она заметила звезды. Отлично просматривался ковш Большой Медведицы. Фонари находились гораздо ниже; сейчас они не мешали различать звезды в бархатном небе…
– Если ты планируешь есть попозже, – проговорила Инна, – то выкладывай, почему тебя трясет от вечеринок и отчего такая паника. А я, пожалуй, пока перекушу.
На двадцатой минуте рассказа она отложила недоеденный бутерброд. Кира не могла понять, чего больше во взгляде уставившейся на нее Инны. Там были намешаны и веселость, и недоумение, и сомнение…
– Кажется, я поняла, что ты хочешь сказать.
– Да?
– Как там в этой пословице… Один раз – случайность, да? Второй – совпадение. Ну а третий – уже закономерность. Это ты хочешь сказать?
