– Как не поступала?! Я поступала…
– Ну, а Даша зачем поступила в университет, на непонятно-размытый факультет, если мечтала стать архитектором?
– Ну, знаешь, мечты… Есть реальность!
– Реальность мечтаний тоже есть.
– Девочке надо где-то учиться.
– Девочке надо учиться жизни.
В этом месте меня здесь никто и никогда не поймёт.
Тётя Надя плачет. Я никого пока ещё не раздражаю. Хотя уже могу. Потому что никому не нужна правда. Человек, говорящий правду, всегда неуместен. И глуп. И зол. Так и есть. Это правда. Даже если люди понимают правду – она всё равно их раздражает. Глупость и злость несения правды заключаются в том, что правда от кого-то – всегда мимо цели. Пронзить самого человека, изменить его жизнь – может только его собственная правда. О себе. От себя. Потому лучше говорить о дихотомии добра и зла. И об алгебре. Вспоминать завучей и классных руководителей. Рассматривать фотографии одноклассников на одноимённом сайте, коим я никогда не пользовалась и не буду.
– Руслана у меня в друзьях нет. Сейчас зайду к Стелке, покажу…
– Он какой?
– Стал, кем хотел.
– Да уж, воля к победе. У других была масса возможностей – и они не стали. У него не было ни единой – и он стал. Сколько раз он в высшую мореходку поступал?
– Не помню. Три. Или четыре.
– На судоводительский! Мама – так себе, папы – нет, в мореходке – одни мажоры насквозь, не говоря уже о блатном судоводительском факультете.
– Да. Физику зубрил. Математику грыз. Помнишь, как тебе всегда ставили пятёрки, а ему четвёрки?
– Ага! Потому что я у него очень тщательно, красивым почерком всё передирала. Безо всяких учителей физику и математику долбил. И английский. А какое у него было тело! Плечи широкие. Бицепсы, трицепсы, «кубики», все дела! Безо всяких фитнес-клубов. На дому. Со старыми железяками…
– Поступил. Окончил с отличием. И стал капитаном. Ходит под британским флагом. Так показать?
– А он какой? По сравнению с десятым классом… Я не имею в виду его светлую голову и волю к победе.
– Ты разочаруешься.
– Тогда не показывай.
Мускулистые и красивые оплыли. Непрезентабельные толстячки похудели и подкачались.
– Показывай мне красивых. Вовка молодец. Нет, ну «братухе заверни», а?! Вовка – Бак-крутяк! И теннис, надо же! Кто бы мог подумать! Вовка – спортсмен!
Смеёмся.
– Не показывай мне Руслана. Не хочу разочаровываться. Идём покурим.
Мы курим на балконе, и тётя Надя ворчит, что дым идёт в комнаты. Отчего бы и дыму не найти себе уголок в ста двадцати пяти старо-архитектурных метрах центра города? Дым, доносящийся до детей с балкона, вредит им куда меньше, чем убеждение детей в их безусловной исключительности на фоне абсолютного неумения себя вести в присутствии гостей.
